Читать онлайн книгу "Тень чёрного дерева нейге"

Тень чёрного дерева нейге
Дамина Райт


Злые времена давно миновали, воцарилось равновесие, вот-вот последняя нечисть и черномаги будут истреблены. Так думают феи, пока не оказываются на обломках своего мира. Пытки, кровь и смерть, чудовищные эксперименты… А виноват во всём этом черномаг – помесь нечисти и человека, опасный враг, которого нужно остановить, пока не раскололись все звёзды.

Трилогия "Треснувшие звёзды". Том III, заключительный.





Дамина Райт

Тень чёрного дерева нейге





Глава I




Снег кружился мягкими хлопьями, иногда задевая крылья фей. Падал вниз, белой простынёй укрывал следы нечисти и пепелища на месте деревенских домов, превращал голые, трясущиеся маикулы в невероятные фигуры, облепив их сверху донизу. Застывшие на небе облака тоже казались снежной пеленой, стыдливо прятавшей трещины на лике Золотой Звезды. Обманчивое, ослепительное великолепие, и если не спускаться вниз, не вслушиваться в крики, проклятья и рыданья, не искать в дыме костра горящего черномага или ведьму, то чудилось, что мир ещё стоит на месте.

Конечно, Лэннери не собирался спускаться – и запретил это своему маленькому отряду.

– Мы только зря потеряем время, а у нас совсем другая задача. Внизу только ночевать будем. Поняли?

– Поняли, – пробурчала Ксилина, глядя на летящий впереди свиток с заклинанием поиска. Дергилай молча кивнул.

Чувствовали они себя явно не лучше Лэннери. Возможно, тосковали по родной Школе и беспокоились о ней. Но это его не трогало – после ссоры и расставания с Беа Лэннери уже мало что волновало.

Помнится, она даже не вылетела провожать его и Дергилая с Ксилиной, сидела у себя в комнате. Те остались недовольны – любая фея важна как боевая единица, и решение не брать Беатию ради того, чтобы с ней ничего не случилось, казалось им глупым и неоправданным. Сентиментальной прихотью Лэннери, если не сказать хуже.

– С нами всеми что-то может случиться! – вспыхнула тогда Ксилина. – И чем больше нас, тем больше возможностей победить! Если мы проиграем, тогда никто не выживет – ни Беа, которую ты так оберегаешь, Лэн, и никто другой!

Вот тебе и милая феечка с сиреневыми волосами! От неё Лэннери не ожидал такого возмущения и сначала растерялся, а потом как мог твёрдо сказал:

– Я поговорил с Карисеной. Она со мной согласилась: пока не станет ясно, что зелье не отравило кровь Беатии, сражаться с черномагом ей нельзя. Иначе она станет лёгкой добычей для него!

Услышав это, Ксилина разволновалась ещё сильнее – одно дело самой думать, что Лэннери мог навредить Беа, желая спасти её, а другое – услышать, что Карисена тоже этого боится. Лэннери подозревал, что собеседница едва удержалась от обвинений в его сторону.

Так или иначе, Беатия не покинула Школу Золотой Звезды, а маленький отряд фей вот уже второй день был в пути. Дергилай молчал, тревожно посматривая вниз, где снег прятал под своим покрывалом обгорелые крыши домов или бесплодные поля. Ксилина не сводила глаз со свитка – магия в нём до сих пор была жива, а значит, Золотая Наставница научилась создавать долговременные заклинания поиска.

Лэннери уже хотел распорядиться об отдыхе, когда Дергилай хлопнул его по плечу:

– Смотри! – И указал на дерево, покрытое… шевелящимся снегом. У Лэннери от такого невиданного зрелища даже рот открылся; затем, ощутив едва заметный, гнилостный запах чёрной магии, юный фей нахмурился:

– Это не снег!

«Снежинки» вспорхнули одновременно, оставив дерево голым, с беспомощно вскинутыми, как руки, почерневшими ветвями, и жужжащей стаей окружили замерших в воздухе фей. Ксилина ахнула, но успела ухватить свиток с заклинанием поиска за край. Лэннери вскинул палочку и услышал негромкое: «Белые мухи!» со стороны Дергилая. После чего враги бросились в атаку.

Мух было невообразимо много. Взгляд Лэннери, казалось, сузился до пространства, в котором был он – и толпа жужжащих, взмахивающих прозрачными крыльями существ. У каждой мухи было по три глаза – крохотных, блестящих, внимательных. Именно в глаза целил Лэннери, убивая одну муху за другой.

«Сзади!» – крикнула Айя. Впервые за долгое время она заговорила с ним. Лэннери крутанулся вокруг своей оси, с молниеносной быстротой водя туда-сюда палочкой. Луч разрезал десяток мух напополам, как белый клинок, и исчез.

«Ещё сзади!»

Лэннери взмыл повыше, и кинувшиеся на него с двух сторон мухи едва не сшиблись друг с другом. Теперь луч угодил в эту толпу и разорвал её, заставив мушиные клочья разлететься в стороны.

«Не давай им… прикоснуться», – успела произнести Айя. Лэннери не отвечал – у него не было времени; он успеет поблагодарить её за подсказку потом.

Мухи пытались облепить его крылья, сесть на голову, дотронуться до рук. Лэннери уворачивался, нырял вниз и поднимался вверх; пронзил лучом медленно спускавшуюся с неба муху и оторопело моргнул, когда та каплями воды брызнула ему в лицо. А затем утёрся и расхохотался:

– Снежинка!

Муха с жужжанием обхватила смрадными лапками башмак Лэннери. Выстрел разнёс её на части – крылья в одну сторону, лапки в другую, туловище в третью. Юный фей сделал обманный манёвр, заставляя мух ещё раз столкнуться друг с другом, и вновь одним лучом взорвал целую стайку нечисти.

– Ну, летите сюда, – усмехнулся Лэннери, глядя на десяток мух, нерешительно круживших неподалёку. Услышал вскрик, обернулся через плечо – это Ксилина спешила к Дергилаю. За её спиной уменьшенные до песчинок мухи одна за другой падали на землю.

«Лэн!» – предостерегающе воззвала Айя, и он едва ушёл от десятка кинувшихся навстречу тварей. Взлетел легко, как пушинка, гонимая ветром. Ударил лучами по нечисти. Улыбнулся тому, как они, кружась, смешиваясь с летящими снежинками, исчезают внизу.

И только после этого бросился к спутникам:

– Дергилай, Ксилина, вы…

Лэннери осёкся. Мухи были истреблены, но в глазах Ксилины застыл испуг, а Дергилай поднял руку:

– Не подлетайте ко мне!

На запястье Дергилая отчётливо виднелось красное пятно. Небольшое, окружённое полоской побелевшей кожи, и при виде его Лэннери мгновенно поднял палочку и сосредоточился.

– Мей-ди-ора, – проговорил он, указывая палочкой на укус, – мей-ди-ора, мей-ди-ора…

Лэннери старался представить себе, что укус медленно, нехотя, но исчезает. Ведь лечат же этим заклинанием куда более серьёзные ранки! Но внутри всё похолодело от мысли, что укус белой мухи может принести с собой каменную хворь. А её-то как лечить?

– Оставь, – сначала поморщился Дергилай, но потом замолчал, опустив голову, покрутил запястьем и буркнул:

– Хоть болеть перестало. Заживёт, не трать сил. Они нам ещё понадобятся.

– Я… я думаю, Дергилай не заболеет, – воспрянула духом Ксилина. – Он же фей! С нами справиться не так просто!

Свиток с заклинанием поиска торчал у неё из котомки – в спешке Ксилина сунула его туда. Хорошо ещё, не уронила на землю, где его мог бы утащить кто угодно! У Лэннери, конечно, были с собой бутылочки из-под зелий черномага и пустые свитки, чтобы создавать собственные заклинания поиска, но пока работает то, что сделала Карисена, лучше его беречь. В своих способностях Лэннери не был уверен: он стал Наставником всего лишь пару дней тому назад.

– Будем надеяться, что не заболеет, – кивнул Лэннери взволнованной фее с сиреневыми волосами, хотя тоскливое, мерзкое предчувствие тяжестью легло на сердце. – А теперь ищем место для отдыха!

Снег начал валить с неба чаще и хлопьями покрупнее, и чтобы крылья не превратились в ледышки прямо в воздухе, феям пришлось нырнуть в лес, где кроны деревьев полностью укрылись плотными шапками снега. Здесь было даже уютно. Тихо, спокойно… вот только Лэннери не стал поддаваться этому спокойствию, а взмахнул палочкой и пробормотал:

– Им-при.

– Им-при, – почти одновременно с ним произнесла Ксилина и озабоченно почесала палочкой встрёпанную сиреневую макушку. – Где-то прячется нечисть. След тянется тонкой струйкой…

Лэннери больше всего на свете хотелось отдохнуть, а не сражаться с очередной тварью, но ничего не попишешь. Придётся отвоёвывать себе место в этом лесу.

– Дергилай, ты как? – Лэннери искоса взглянул на фея в алом. Тот поднял руку, молча продемонстрировал укус, который исчезал прямо на глазах, и растянул губы в улыбке:

– К бою готов!

– Ну, смотри, – говоря это, Лэннери уже направлялся по следу чёрной магии. – На всякий случай, держись чуть дальше от нас. Ксилина, будь добра, – холодно попросил он, видя, с каким негодованием на лице фея открыла рот, – помолчи.

Лэннери было всё равно, обидятся на него алые феи или нет. Пока не станет ясно, что Дергилай счастливо избежал каменной хвори, его самого нужно избегать. И смотреть, чтобы не прикасался к чужим сайкумам и кувшинчикам с росой.

– Хорошо. Я понимаю, – бесстрастно согласился Дергилай.

Лэннери собрался ответить: «Замечательно», но тут они все вместе вылетели на большую поляну, и стало не до разговоров.

Часть поляны занимал широкий, приземистый дуб, и след чёрной магии вёл прямо к его дуплу. Феи замерли с поднятыми палочками. Через шапки снега на деревьях начали пробиваться вечерние лучи – Алая Звезда вступала в свои права.

– Смотрите, там что-то зелёное виднеется, – прошептала Ксилина. – Это…

«Маа-змея», – явно хотела вымолвить она, но осеклась. Медленно и устрашающе из дупла вылезало толстое тело, покрытое крупной чешуёй, и была это не маа-змея, а целая змеища! Чешуя скрипела, касаясь древесной коры, и Лэннери едва не передёрнуло от мерзкого звука. Словно зачарованные, феи наблюдали за невиданным существом, пока Лэннери не опомнился:

– Чего ждём? Стреляем в неё, быстро!

И первым хотел пустить луч в бок змеи, между круглыми, как монеты, чешуйками. Но тут отродье Мааль уставилось на юного фея немигающими жёлтыми глазами. Он почувствовал слабость и едва не выронил палочку.

– Стреляйте, – шевельнул он непослушными губами. – Чего… вы…

Змея зашипела, показав острые белые клыки, и понеслась на него.

В один миг произошло сразу несколько событий: алые лучи впились в шкуру противницы, Лэннери изо всех оставшихся сил метнулся назад, глаза змеи сверкнули, ослепили его…

…И вспышка боли – оглушила. Мир завертелся, а потом неторопливо встал на место. Лэннери обнаружил себя лежащим на боку. Он никак не мог подняться, сжав в одной руке палочку и чувствуя, как от локтя другой отдаёт во всё тело такая немилосердная боль, что ресницы стали мокрыми от слёз. Серая, лишь местами защищённая снегом земля, остатки травы, узловатые корни дерева, рядом с которым лежал Лэннери – всё расплылось, смазалось, как во сне. С трудом перевернувшись на спину, юный фей застыл в этой позе, а где-то внутри тревожно бился вопрос: «Маа–змеища… где она?» Очень уж подозрительная тишина кругом…

– Лэн! – окликнул его обеспокоенный девичий голос. Ксилина! Слава Кэаль Справедливой…

– Я жив, – собравшись с силами, проговорил Лэннери. – Только… погодите, сейчас.

Смутные фигуры фей склонились над ним, и голос Дергилая спросил:

– Ты себе что-то сломал?

– Похоже на то. Змея?.. – выдохнул Лэннери, хотя и так было ясно: если оба его спутника живы, это значило, что змее конец.

– Ей не повезло, – с сухим смешком отозвалась Ксилина, – зачаровать нас всех она не успела. Лэн, ты можешь сам себя исцелить? Ты же Белый Наставник.

– Могу, – Лэннери заметил, что в её голосе не прозвучало особого сочувствия. Пожалуй, он сам был виноват – не проявлял сочувствия ни к Дергилаю, ни к фее с сиреневыми волосами, только командовал. Неудивительно, что они отплатили тем же.

«Да и Мааль с ними», – подумал Лэннери, стиснув зубы. С усилием поднял палочку, не обращая внимания на боль – и слёзы, сильнее прежнего заструившиеся у него из глаз. Направил Айю на свой локоть, который, похоже, треснул от падения, и услышал её грустный, нежный голос:

«Всё будет хорошо. Держись, Лэн».

Теплота, на пару мгновений заполнившая его изнутри, помогла Лэннери преодолеть боль и, применяя магию, вслух произнести:

– Мей-ди-ора.

Полился мягкий белый свет. Лэннери повторил всё это несколько раз, и боли стало гораздо меньше. Он отвлёкся от лечения, чтобы вытереть глаза, и увидел, что Дергилай и Ксилина по-прежнему парили над ним. Теперь он мог хорошенько их разглядеть, и выражения лиц алых фей заставили Лэннери устыдиться: всё-таки переживали за него! Щёки загорелись так, словно по ним надавали пощёчин.

– Я сейчас, – неловко пробормотал Лэннери, шевельнул ещё не вылеченной рукой, из глаз снова брызнули слёзы, с губ сорвался невольный стон.

– Да ты не торопись! – кинулась к нему Ксилина. – Что-нибудь нужно? Помочь тебе с палочкой? У тебя рука дрожит!

От её заботы стало втройне неловко.

– Я сам, – и Лэннери сделал фее с сиреневыми волосами знак, чтобы отлетела в сторону. Ксилина пожала плечами и послушалась. Один, два, три, считал про себя Лэннери, четыре…

– Всё. Кажется, всё, – с этими словами он заткнул палочку за пояс, и, на всякий случай приготовившись к новому всплеску боли, ощупал свой локоть. Нет, и правда исцелился. Айя в его голове одобрительно заметила:

«Ну вот, теперь ты стал настоящим Наставником – можешь вылечить то, что само бы полночи заживало».

От души поблагодарив Айю, Лэннери убедился в том, что у него не помяты крылья, взлетел и обвёл взглядом всю поляну.

Змея лежала в нескольких человеческих шагах от дуба – огромное, безжизненное тело с чёрными дырами, оставшимися у неё от глаз. Вся зелёная шкура усеяна следами выстрелов; от змеи шёл, стелился по лесу тяжёлый, душный запах. Да, попадись эта тварь в руки черномагу-нечисти, он бы нашёл, куда её употребить! Лэннери усмехнулся, думая, что этого никогда не будет, и направил палочку на труп отродья Мааль. Белое пламя обняло змею, пробежалось язычками по чешуе, коснулось раскрытой пасти с так и не пригодившимися клыками.

– Надо ещё дупло проверить, – Лэннери ткнул в него палочкой, стараясь говорить естественно. Недавнее чувство вины перед спутниками исчезло, остались только усталость, голод и желание заснуть.

– Верно, – в голосе Дергилая прорвались нотки досады, – совсем про него забыли.

Вопреки опасениям Лэннери, в дупле не обнаружилось ничего опасного. Даже змеиных яиц там не было; воняло, правда, отвратительно, но уборки с помощью заклинания «му-эн-дици» и рассыпания искр оказалось достаточно, чтобы дупло заполнилось ароматом фейской магии.

– Что ж, – подвёл итог Лэннери, – теперь можно и отдохнуть.

– В дупле? Где сидела эта тварь? – Брови Ксилины взлетели вверх.

– Так мы же тут почистили. Отличное убежище! Тепло, уютно, и мухи не куса… – Лэннери резко замолчал и покосился на Дергилая. – Ты как?

В полутьме, освещённой лишь сиянием крыльев и палочек, желтолицый фей казался задумчивым. Наконец, он обронил:

– Хорошо.

Но от Лэннери и Ксилины держался чуть дальше, чем обычно – как и условились. Ногти и пальцы Дергилая оказались чистыми, и, возможно, Айя ошиблась: белые мухи страшны только простым смертным. Но лучше не испытывать судьбу, которая и так не всегда благоволит к феям.

Лэннери заглянул в свою котомку, обнаружил, что раздавил сайкумы, приземлившись на спину, и с чувством выругался. Спасибо, уцелели бутылочки черномага – уменьшенные, завёрнутые в несколько слоёв мягкой ткани, они лежали под плотно закупоренными кувшинчиками.

– Хочешь, я тебе свой сайкум отдам, а твой давленый съем? – щедро предложила Ксилина.

– Нет, благодарю. Котёнка здесь нет, и не знаешь, о ком позаботиться? – хмуро отозвался Лэннери, отрывая кусок от расплющенного сайкума. Мигом пожалел, что не сдержался, но, к его удивлению, Ксилина не расплакалась в три ручья, а только буркнула:

– Ну и ладно!

Ели они в тишине, прерываемой лишь завываниями ветра, который разгулялся к ночи. Лэннери думал о Беатии: простила она его, поняла, что им руководила только любовь к ней, или всё ещё злится? Как только черномаг-нечисть сдохнет, и выяснится, что зелье не отравило кровь Беатии, Лэннери снова предложит ей священный союз. Но это в прекрасном будущем, когда Благословенные Острова будут очищены от детей и слуг Мааль.

– Я посторожу, а вы спите, – сказал Дергилай, расправившись с едой за короткое время. – Потом разбужу тебя, Лэн, а ближе к утру ты разбудишь Ксилину.

– Так и сделаем, – кивнул Лэннери, спрятал остатки еды в котомку, устроился поудобнее, мельком подумал, что жестковато, но вскоре уснул.




Глава II




В пещере было удивительно светло. Лэннери, скованный серебристыми оковами, очень похожими на фейские путы, смотрел на ещё двух пленниц. Измождённых, старых, с потускневшими крыльями, но живых. Кэаль так и не призвала их к себе, и Лэннери отчаянно хотелось крикнуть: «Наставница, держитесь!», но во рту был кляп из мокрой тряпки, и выплюнуть его не предоставлялось никакой возможности.

– А вот и я! – пропел знакомый голос, и в пещеру шагнул черномаг – в своём обычном сером плаще, с откинутым назад капюшоном. Лэннери буквально обожгло желанием схватить палочку и метким выстрелом срезать гребень с головы врага, а потом и саму её отхватить…

Черномаг повернулся к юному фею и насмешливо улыбнулся:

– Я слышу твои мысли, дружок. Мне нравится эта кровожадность! – Казалось, не будь в чешуйчатых руках небольшого сосуда и ножа с тонким лезвием, черномаг захлопал бы в ладоши. – Из тебя выйдет замечательный ученик – как, впрочем, и из твоей подружки Беатии. Ничего, что пока её здесь нет – явится, будь спокоен!

Лэннери промолчал, сверля его ненавидящими глазами, но черномаг всё не унимался:

– А знаешь, каков старинный ритуал в тех случаях, когда тебе нужен хороший ученик, а его захватил другой наставник? Догадываешься, хотя бы?

На его лице появилась широкая, довольная улыбка, а жар в груди и голове Лэннери сменился ужасом, стиснувшим его сердце своими холодными щупальцами.

– Вижу по твоему лицу, что догадываешься! Да, дружок, требуется расправа с прежним наставником. Чем я, пожалуй, и займусь, – с этими словами черномаг шагнул к повисшим в своих оковах, бесчувственным Наставницам. Лэннери присмотрелся к ним и вдруг осознал, что они и так скоро испустят дух.

– Нет! – Всё равно он дёрнулся, когда черномаг сделал широкие надрезы на запястьях, лбу и шее Белой Наставницы, и её кровь потекла в сосуд. – Стой! Это несправедливо, неправильно!

– Смотря с чьей стороны посмотреть, – оглянулся черномаг. Губы его опять искривились в улыбке, и Лэннери остро пожалел, что нельзя выбить эти белые зубы по одному, как сделала давным-давно Беатия с Мардом.

Увы, всё, что мог сделать Лэннери – это беспомощно наблюдать за тем, как черномаг забирает кровь сначала у Мооззы, потом у Золотой Наставницы. Слёзы скатывались по лицу юного фея, противно щекотали подбородок, капали с него на пол.

– Вот и закончено! – весело провозгласил черномаг, поднимая сосуд и демонстрируя Лэннери, насколько тот полон алой, мерцающей жидкости. – Кто бы мог подумать, что у этих жалких, сморщенных бабочек окажется столько крови? Кто? Только я!

Хуже, чем торжество черномага, могло быть только самолюбование. Лэннери так и мечтал заткнуть тому болтливую глотку. Между тем поток красноречия не иссякал:

– У меня есть одна задумка, дружок – не тратить на сохранение крови магию, а предоставить это дело… природе. Да, самой природе, окружающей нас – совместному творению Мааль и Кэаль, пусть Кэаль о том уже не помнит, и способность творить приписала себе, а Мааль – лишь умение разрушать, – черномаг горько усмехнулся. – Но об этом я ещё расскажу тебе. А пока хочу посвятить в свою задумку…

«Нет!» – беззвучно заорал юный фей. Он не желал, чтобы его посвящали в мерзопакостные планы черномага. И смотреть на иссушенные тела Наставниц тоже не хотел. Знал, что пройдёт ещё немного времени, и черномаг выпотрошит их, приколет булавками к стене и станет любоваться, говоря, что это истинно драгоценности в его коллекции.

– Моя задумка – это лёд! – Черномаг неуловимым движением оказался рядом с Лэннери и взмахнул перед ним сосудом. – Сейчас же зима… Удивлён, да? Ну что ж, объясню: кровь можно заморозить, хранить только со льдом, а потом… не пить, а облизывать, – черномаг рассмеялся своим глухим шелестящим смехом. – Осторожно, у тебя глаза так выпучились, что того гляди выпадут на пол! А я уборкой заниматься не люблю, дружок!

Он ещё раз взмахнул сосудом… и тот выскользнул из руки, разбился, во все стороны брызнуло осколками и кровью. Лэннери наконец-то сумел выплюнуть проклятый кляп – и дикий вопль эхом раскатился по всей пещере…

– Эй! Проснись! Лэн! – Встревоженный голос проник в сознание, пещера черномага растаяла, сменилась темнотой и пытливо смотрящим сверху Дергилаем. Лэннери глубоко вздохнул и вспомнил, что они в лесу, заночевали в дупле дуба. Слава Кэаль Справедливой, это был всего лишь кошмарный сон!

– Ты чего? Кричал так, что Ксилина испугалась.

Она и в самом деле всхлипывала где-то сбоку. Скосив глаза, Лэннери увидел взлохмаченную сиреневую шевелюру и подрагивающие узкие плечи.

– Мне снилась кровь, – ответил он, приподнялся и сел, проверив, на месте ли Айя – безотчётный, машинальный жест, хотя в присутствии бодрствующего Дергилая палочке вряд ли что-то угрожало. – И черномаг-нечисть.

– Ох, – пробормотала Ксилина, перестав всхлипывать. – Хорошо, что твой особенный талант – это не вещие сны.

– Да уж куда лучше, – пасмурно согласился Лэннери. Было бы скверно, знай он заранее, что именно такая участь ждёт Наставниц, ведь изменить судьбу никак нельзя. Что должно случиться, то и случится.

– Спите, – велел Лэннери своим спутникам, – я посторожу до утра…

В воздухе повисло: «…и так, и так не смогу больше заснуть».

– Хорошо, – и Дергилай улёгся спать.

В эту ночь не произошло ничего особенного, только ветер свистел в верхушках деревьев, и слышался вой – вроде бы волчий, и в то же время жутковатый, скорее походивший на звуки, издаваемые нечистью.

Конечно, Лэннери не собирался её искать. Как только небо начало светлеть, он разбудил Дергилая и Ксилину, взялся за свиток с заклинанием поиска. Но тот не засветился и не полетел, а свалился из дупла на землю. Лэннери поглядел на смирно лежавший свиток, соображая, и открыл котомку.

– Настало время для моих заклинаний, – натянуто улыбнулся он. Алые феи молча ждали, чем дело закончится. Хоть бы успеха пожелали!

«Боятся спугнуть удачу или помешать тебе сосредоточиться», – прозвенел в ушах голос Айи.

«И то верно», – согласился Лэннери, выстрелом превратил бутылочку в стеклянное крошево, щедро усыпавшее свиток, и проговорил, стараясь, чтобы голос не дрожал:

– Лети-лети-лети, черномага найди, к нему приведи.

Несколько мгновений царила томительная тишина, и по громким ударам своего сердца Лэннери мог отсчитывать время. От волнения стало покалывать в кончиках пальцев. Неужели не сработает? Бывало ли такое с молодыми неопытными Наставниками?

Лэннери не успел поддаться панике. Свиток дрогнул… засветился… стеклянные крошки исчезли, будто впитавшись в пергамент.

– Действует! – взвизгнула от радости Ксилина, когда свиток понёсся вперёд, и феи по очереди устремились за ним, покинув дупло.

– Хорошо, – одобрительно произнёс Дергилай, и даже в спешке Лэннери заметил, что тот хотел было хлопнуть его по плечу, но тут же уронил руку.

Феи летели молча. Снег не падал, как вчера, и небо очистилось от облаков, став совершенно ясным. Зато Белая Звезда скалилась всеми своими трещинами, и смотреть на неё было сродни телесной боли, нахлынувшей на Лэннери вчера. Он отвёл взгляд, полетел чуть быстрее и ощутил запах дыма и гари.

Дергилай вдруг остановился, указал вниз:

– Смотри, Лэн. Может, мы их всё-таки остановим?

Ксилина ухватила свиток за край и, тоже паря в воздухе, выжидательно посмотрела на Лэннери.

– Кого? – Он проследил глазами за палочкой Дергилая и мгновенно пожалел об этом. Горела неизвестная деревня, а посреди этого безумия носились люди с оружием в руках и убивали друг друга. Слышался плач детей и пронзительные женские крики. Лэннери стиснул челюсти – ему живо вспомнился рассказ Лейзаны: «Они все с ума посходили!»

– Мы не станем задерживаться, – резче, нежели намеревался, сказал Лэннери и насилу оторвал взгляд от творившегося на земле безумия. – Это не наша задача – помните, что я вам говорил? Да и что мы можем сделать?

– Хотя бы остановить это! – И Дергилай хотел ринуться вниз, но Лэннери преградил ему путь, угрожающе подняв палочку:

– Если ты в моём отряде, твой долг – слушаться меня! А я тебе говорю, Дергилай, что если мы будем спасать каждую деревню, то никогда не доберёмся до черномага!

– То-то и оно, что мы пролетаем мимо всех! – крикнул в ответ обычно сдержанный фей в алом. – Что мы за служители Кэаль такие, что нам плевать на чужую беду?!

Он смахнул с лица выбившиеся из ленты чёрные волосы и уставился на Лэннери колючим, неуступчивым взглядом.

– Я вспомнил свой рейг – Эль-Рэ. Подумал, не творится ли там то же самое… Не подожгли ли дом Кайтри, бросив их с Марисой умирать на улице!

– Если мы не покончим с черномагом, – процедил в ответ Лэннери, – то же самое будет не только в твоём любимом рейге Эль-Рэ, но и везде. На всех Благословенных Островах! Ну же, Дергилай, не будь тряпкой! От тебя я такой мягкотелости не ждал!

Узкие чёрные глаза превратились в щёлочки:

– Не бросайся словами, Лэн.

– А я… – начал было Лэннери, но тут услышал далёкий крик и узнал голос Ксилины. Пока они с Дергилаем спорили, фея с сиреневыми волосами куда-то подевалась вместе со свитком! Лэннери пролетел мимо собеседника, едва не задев того плечом, и кинулся на поиски Ксилины.

Ещё издали он увидел клочья тьмы, окружившие фигурку с алыми крыльями. Ксилина судорожно прижимала к себе свиток; до Лэннери донеслось её отчаянное:

– Их нельзя убить! И уменьшить – тоже!

Лэннери замер, глядя, как тьма медленно, но верно сужает круг. Видимо, свиток вырвался из руки Ксилины, она полетела за ним и попалась в ловушку! Что же теперь делать?! Сверху над феей тоже клубилась тьма, мешая ей устремиться ввысь, к бледному небу.

– Что случилось? – Это был растерянный Дергилай. Не оборачиваясь, Лэннери мрачно ответил:

– Сам не видишь, что ли?

Он лихорадочно соображал, что делать. Может быть, как-то отвлечь тьму? Лэннери подумал, подлетел ближе и заорал, вскидывая палочку:

– Эй, лохмотья мрака! Отродья Мааль! Ко мне!

Боевой луч сверкнул и прорезал дыру в ближайшем к Лэннери тёмном облачке. Но отверстие затянулось мгновенно – это вам не тени-убийцы, которых можно было резать на куски, здесь явно магия посильнее!

– Придумайте что-нибудь! – Ксилина пробила алым лучом сразу несколько клочьев тьмы, но это не помогло. Края «ран» задымились и мгновенно стянулись обратно. С таким же успехом фея могла бы поджигать воду.

– Не стреляй пока! – велел ей Лэннери.

Сам он разорвал парочку лоскутов тьмы, те восстановились, зато поплыли к нему. Отвлеклись от Ксилины!

Опомнившийся Дергилай принялся описывать палочкой зигзаги, превращая бесформенные чёрные клочья в красиво нарезанные куски. Хоть на время! Эти старания тоже не прошли даром: вся тьма стала надвигаться на атакующих фей. Всё-таки двое – более лакомый кусочек, чем одна. Лэннери облегчённо перевёл дух, но тут же завопил:

– Кси, сзади!

Она рванулась вбок, потом вниз, подальше от огромного клока тьмы, готового обернуться вокруг неё и, вероятно, задушить. Размахивая свитком, как оружием, уворачиваясь от «лохмотьев мрака», Ксилина отлетела к лесу, на который ещё не перекинулся огонь от горящей деревни.

– Давай за нами! – едва успел крикнуть ей Лэннери, как ему и Дергилаю пришлось спасаться бегством. Крылья несли их прочь так быстро, как это возможно. Лэннери то и дело оглядывался, ища внизу алые крылья и сияющий свиток. Да, Ксилина старалась сильно не отставать, но и не приближаться, чтобы тьма не заметила её и опять не атаковала.

– Не… пойму… как… они нас… видят, – запыхавшись в полёте, еле выговорил Лэннери. – У них… же глаз… нет!

– Ты… ещё спроси, – Дергилай тоже с трудом переводил дыхание, – как… они… ле…тают! Без… крыльев!

«Они же вас чуют и несутся по следу фейской магии», – проговорила Айя тоном Наставницы, чей подопечный плохо выучил урок. Лэннери мог бы ответить, что и носа у тьмы нет, и Мааль разберёт, как та устроена, однако времени на раздумья о природе тёмных вещей не оставалось.

Раздался ликующий крик:

– Я придумала! Спускайтесь!

«Легко сказать», – промелькнуло в голове у Лэннери – тьма и снизу всё пыталась подобраться к беглецам. Ну что ж, придётся рискнуть.

– Дергилай, спускаемся! Быстро! – скомандовал Лэннери и, собрав все силы, понёсся с такой скоростью, что на лету пробил своим телом огромный кусок тьмы. И чуть не задохнулся от зловония…

– Лэн! – Ксилина схватила его за руку, его глаза встретились с её расширившимися зрачками, и в один миг фея с сиреневыми волосами сделалась поистине огромной. Лэннери охнул, чувствуя себя букашкой, скосил глаза на подлетавшего Дергилая. Моргнул и обнаружил, что соратник уменьшился до размеров песчинки.

– Летим! – весело прозвучал голос Ксилины – теперь и она стала крохотной вместе со свитком. Не минуло и двух мгновений, как маленький отряд фей помчался вперёд на крыльях, ставших лёгкими и почти невесомыми. Ветер подгонял их, а свиток нёсся впереди сверкающей искрой.

– Тьма не сможет нас догнать! – Ксилина обернулась через плечо и радостно засмеялась.

– Ты умница! – похвалил её Лэннери, радуясь, что нашёлся выход. Но ликование оказалось преждевременным: ветер резко подул в другую сторону, и фей понесло прочь, а вот свиток по-прежнему летел туда, куда его направляла магия!

– Кси, увеличивай! – Лэннери усердно махал крыльями, но против ветра он был сейчас бессилен. Букашка же!

– Я мигом! – Ксилина сосредоточилась, хмуря сиреневые брови, и миг спустя Лэннери стал обычных фейских размеров – с ладонь взрослого человека. Это случилось вовремя – ещё немного, и Лэннери порывом ветра впечатало бы в дерево.

– Ох! – Дергилай, наколовшийся на ветку, морщась, потрогал бок. Алая ткань рубахи потемнела, пропитавшись кровью, но на встревоженные взгляды Дергилай ответил спокойно:

– Рана неглубокая, сама заживёт. Полетели лучше за свитком! Он же пропадёт, а у нас…

– Только четыре бутылочки и свитка, – пробормотал Лэннери. – Да, ты прав – вдруг этого не хватит до пещеры черномага? Скорее!

Уже в полёте он слышал у себя за спиной сердитое бормотанье Ксилины, но старался не обращать на него внимания. Главное – цель, а рана, если она не смертельная – пустяк.

– Вот он, свиток! Если поднажмём, успеем догнать его! – воскликнул Лэннери, но тут Ксилина вцепилась ему в рукав:

– Стой!

Дергилай медленно опускался вниз, на поле, покрытое снежной пеленой. Крыльями он взмахивал с таким трудом, будто каждый взмах стоил алому фею недюжинных сил. Лэннери окинул его взглядом, бросил Ксилине:

– Лети за свитком, – а сам поравнялся с Дергилаем и почти одновременно с ним опустился в снег по пояс. Штаны и рубаха немедленно промокли, и Лэннери вполголоса ругнулся, глядя на побледневшее лицо соратника.

– Будем тебя лечить.

Дергилай кивнул, пошатнулся и едва не упал. Лэннери помог ему сесть, стараясь не запачкаться в чужой крови.

– Мей-ди-ора, – забормотал Лэннери себе под нос заклинание, с которым, похоже, придётся иметь дело не реже, чем с заклинанием «Пер-кусса».

Он повторял слова на древнем фейском языке до тех пор, пока кровь у Дергилая не перестала течь. Велел ему развязать пояс и приподнять рубаху. Фей Алой Звезды молча повиновался, и Лэннери с удовлетворением кивнул, видя, что края раны стягиваются вместе, зарубцовываются и превращаются в небольшой шрам. Затем исчез и этот шрам.

– Отлично, теперь только одежду переменить, – Лэннери осмотрелся и увидел на краю поля дом, зиявший выбитыми окнами и дверью. – Похоже, там пусто. И чёрной магией не воняет. Во всяком случае, издалека. Есть где отдохнуть, прежде чем двинемся в путь.

Дергилай пробубнил себе под нос нечто, означавшее согласие, и ладонью смахнул волосы со лба. Рукав его задрался, и стало видно белую сыпь над запястьем. Лэннери открыл рот, да так и замер, чувствуя, как по спине бегут невидимые ледяные пальцы. «Нет, – было первой мыслью, которая оформилась в его голове. – Только не это!»

– Ты чего? – Дергилай прищурился, глядя на него, и поддёрнул рукава.

– Ничего. Вон там Ксилина летит, – с усилием выговорил Лэннери. – И, похоже, без свитка.

Как только фея с сиреневыми волосами приблизилась, стало ясно, что она очень расстроена.

– Не успела… какая-то крылатая нечисть перехватила у меня свиток и разорвала на мелкие клочки когтями и зубами. Я её, конечно, испепелила, но свиток погиб, – Ксилина грустно вздохнула.

– Ничего, – Лэннери заметил, что голос его прозвучал хрипло. Он откашлялся и заговорил снова, стараясь казаться невозмутимым:

– Отдохнём, и я сделаю новый.




Глава III




«Раз уж мы на Рубиастрии, ты должен немедленно отправить его в Школу Алой Звезды, Лэн! Может быть, Эйериса найдёт способ исцеления, она ведь изобретательная, такое хорошее зелье для фей составила!»

Айя выпалила всё это одним духом и не запыхалась. Впрочем, было бы странно ожидать от палочки, вырезанной из дерева – пусть даже волшебного, – что ей перестанет хватать воздуха. Ведь он ей не нужен…

«Лэн! Ты меня слышишь?!»

«Слышу, слышу, – устало откликнулся Лэннери, поудобнее сел на крыше и обвёл взглядом мрачный город с занесёнными снегом улицами. – Знаешь что? Дергилай и сам превосходно знает, что он болен. Ты не видела его глаз, когда он понял, что я обо всём догадался, а я видел. Как думаешь, почему он молчит?»

Теперь Айя не издала ни звука.

«Скорее всего, Дергилай считает, что он погибнет в Герийонских горах, – Лэннери невесело усмехнулся. – Но он пообещал помочь мне расправиться с черномагом. А раз так, Дергилай не отступит, он из тех, кто держит слово до конца. Даже до собственного конца. Поняла, Айя?»

«Если так, – голос Айи приобрёл печальные нотки, – выходит, Дергилай вызвался помочь тебе именно затем, чтобы умереть как герой».

Лэннери задумался, вспоминая тот день, когда они сидели за столом в Школе Алой Звезды, и парящая в воздухе Эйериса спрашивала, кто станет добровольцем и отправится в опасное путешествие…

«Возможно», – коротко обронил юный фей, так и не воскресив в памяти выражение лица Дергилая, когда тот объявил: «Я полечу». Или просто сказал «Я», Кэаль его знает.

Айя помолчала и с задумчивыми нотками в голосе заключила:

«Ладно, пусть всё идёт, как идёт».

Будто он собирался её спрашивать, что ему делать! Лэннери снова взглянул на безмолвный город – то ли спит, то ли мёртв. Двери домов заперты тяжёлыми засовами, и за то время, что Лэннери просидел на крыше, он не заметил, чтобы хоть одна из них открылась. Интересно, что это за рейг? Со стен домов облезла краска или сделалась такой блёклой, что не разберёшь – то ли раньше была красная, то ли розовая, то ли вовсе коричневая, хотя в последнем Лэннери сомневался.

Раздался лёгкий шелест крыльев, и к нему подлетели Дергилай с Ксилиной.

– Храм Кэаль мы нашли, а Светлую Душу – нет, – с озабоченным видом сообщил Дергилай. – Куда она делась, ума не приложу. Рядом кладбище, и как я на него поглядел, оно мне сразу не по нраву пришлось. Что-то в этом городе стряслось.

– Да уж конечно, – Ксилина выглядела так, словно охотно спрятала бы лицо от всех бед в кошачью шерсть, но вот главная беда – Илли остался далеко. – Ни стражников у ворот, ни часовых на башнях, на улицах ни одной живой души. Улетим отсюда, а?

Лэннери хмуро посмотрел на неё:

– Ты еле держишься на крыльях, того гляди рухнешь от усталости. Какое «улетим»? Есть в храме Светлая Душа или нет, там всяко можно отдохнуть. Благословенная земля же.

– Ну, хорошо, – передразнив интонации Дергилая, с которыми тот обычно произносил последнее слово, согласилась Ксилина. – Полетели. Ты ведь насиделся на крыше? Побыл один?

– О да, насиделся, – Лэннери невольно улыбнулся, вставая. – Хотел привести мысли в порядок. Ещё нужно будет придумать план, как ворваться в пещеру черномага так, чтобы его слуги и нечисть не успели нас остановить.

– Да это просто! – откликнулась Ксилина, летевшая впереди него. – Я вас вчера уменьшила, помнишь?

– А ведь хорошая идея! – встрепенулся Лэннери, но тут же прибавил с усмешкой: – Главное, чтобы опять ветер не поднялся и не закинул нас куда-нибудь на вершину горы.

Ксилина передёрнула хрупкими плечами:

– Я выберу безветренный день.

В тусклых лучах Золотой Звезды, медленно уходящей с неба, феи приблизились к храму Кэаль, расположенному традиционно рядом с кладбищем. Выглядел храм немногим лучше, нежели городские дома: белые стены пирамиды стали грязно-серыми, дверь висела на петлях и заунывно скрипела при каждом порыве ветра, а внутри служителей Кэаль встретил слой пыли толщиной мильмов в пятнадцать.

– Му-эн-дици! – вскоре зазвучало в три голоса, а после уборки феи уселись на алтарное покрывало и развязали котомки.

– Впереди у нас долгий полёт, поэтому сегодня отдыхаем весь вечер и всю ночь, – объявил Лэннери и вонзил зубы в потвердевший чуть больше положенного сайкум. – Можем задержаться в храме Лейзаны, если хотите взглянуть на неё и послушать воспоминания.

– Всё, что надо, ты нам уже сказал, – отвечала с набитым ртом Ксилина.

– Да, но неужели вам не хочется увидеть древнейший на всех Благословенных Островах призрак?

Его спутники переглянулись, и Лэннери остро почувствовал, как ему не хватает Беа с её неуемным любопытством и горящими глазами. Эти двое как будто кислой воды отхлебнули – такой у них был вид. Ладно Дергилай, он вознамерился храбро умереть, и ему ничто не мило. Но Ксилина-то почему так равнодушна? Тоже собирается погибнуть в лапах нечисти или самого черномага? Кто их разберёт, родившихся под Алой Звездой!

– Хорошо, что сторожить не надо, – зевнула Ксилина, выглядывая в окно. Стекло треснуло, и чудилось, будто бы эти трещины пересекают не только лик Алой Звезды, но и всё вечернее небо. – Благословенная же земля…

– На всякий случай спим вполглаза, – предупредил Лэннери.

Сам он забылся сном лишь тогда, когда чернильный мрак залил небо и потихоньку просочился в храм. Веки Лэннери стали неудержимо закрываться, перед глазами возник милый образ Беа с белоцветами в руках. Так юный фей и заснул.

А разбудила его Ксилина, встряхнув за плечо. Лэннери вскочил, рука его метнулась к палочке и выдернула ту из-за пояса.

– Что такое?

– Я тут проснулась, словно меня кто подтолкнул. Вылетела, чтоб погулять, а там… На кладбище девушка мертвецов воскрешает!

Лэннери не стал больше ничего спрашивать. Он поднял сонного Дергилая, с трудом растолковал, что случилось, и, слушая тоскливый вой мертвецов, феи дружно вылетели из храма. Поднялись над кладбищем и обнаружили, что все могилы разрыты, а снег разбросан. Кто-то из мертвецов шатался и стенал, другой лежал неподвижно на краю своей могилы, а третий уже брёл, спотыкаясь, к городу.

Девушка – вся в чёрном, со струившимися по плечам тёмными волосами – стояла на кладбище, подняв руки, и на кончиках пальцев у неё горели огоньки. Ведьма издала удивлённое восклицание при виде служителей Кэаль, подалась вперёд. И за миг до того, как луч сорвался с палочки, Лэннери осознал, что девушка целилась в мертвецов.

– Вот это ты метко! – с уважением прошептала Ксилина: луч вонзился прямо в грудь ведьмы и опрокинул её в снег. Даже крика не последовало.

– Надо посмотреть, мертва ли она, и сжечь, – Лэннери не стал отвечать на похвалу. Он осторожно приблизился к ведьме, целя ей в голову.

Свет фейских крыльев и палочек упал на лицо ведьмы – широко раскрытые глаза, искривлённые в муке губы. Кровь текла у сторонницы Мааль изо рта, одна рука была прижата к груди, другая – с гаснущим огоньком – безвольно лежала на земле.

– Она пытается что-то сказать, – Лэннери склонился над ведьмой, не опуская палочки. Пусть попробует атаковать – и голова её взорвётся изнутри!

Ведьма и не думала нападать. Выплёвывая кровь, она с трудом заговорила:

– Это не я… Я их… убивала…

Феи обменялись взглядами, и внутри у Лэннери зашевелилось удивление. А он-то думал, что показалось, будто бы ведьма хотела уничтожить мертвецов! Вопрос в том, зачем ей поступать так, как обычно поступают обладатели светлой магии?

– Он… там, в городе, – лепетала умирающая ведьма, держась за грудь. – Если его… не остановить… городу конец.

Опомнившись, Лэннери взглянул на соратников:

– Уничтожьте мертвецов, а я пока побеседую с ведьмой. Вдруг ещё чего интересного скажет.

Те без слов улетели, и до Лэннери донеслись стоны, перемежаемые рёвом мертвецов и шлепками тел о землю. Он оглянулся на ближайший труп, застывший на краю своей могилы – старик в белом, с торчащей вверх седой бородой. Всё его тело изрешетили круглые, ещё не остывшие дырки от огоньков – ведьма успела расправиться с ним до появления фей. Ноги и руки его оказались сожжены напрочь. Мертвец шевелился, но встать не мог. Лэннери повернулся к ведьме:

– Почему ты остановила их? Ты же служишь Мааль! – В голосе его прорвались изумление, неверие, непонимание – да что же, тхагасса, происходит?! А ведьма закашляла, изо рта у неё полилось ещё больше крови.

– Мы не все… одинаковы. Я любила свой город, – и, затрепетав, она вытянулась на земле. Глаза ведьмы остекленели, кровь из раны перестала течь – несчастная была мертва. Тягостное чувство на миг посетило Лэннери, но он тут же отогнал его прочь, говоря себе, что сторонники Мааль – это зло, даже если они что-то или кого-то любят; рано или поздно тьма полностью сожрёт их, и зачем этого ждать, если можно сразу расправиться с эдакой тварью?

– Пожалуй, чтобы и ты не восстала, устрою тебе погребальный костёр вместе с ними, – Лэннери кивнул на кладбище. Когда все мертвецы, каких он приметил, догорали, превращаясь в пепел, вернулись Дергилай и Ксилина.

– Готово, – деловито сказал фей в алом и принялся чистить снегом испачканную палочку.

– Она не назвала улицу, где искать черномага? – спросила Ксилина.

– Не назвала, – Лэннери свёл брови вместе, – да и не нужно нам это. Пошли досыпать, нас завтра ждёт тяжёлый день.

Дергилай протяжно вздохнул и посмотрел ему в лицо:

– Послушай, Лэн. Оттого, что мы хоть раз по пути к черномагу-нечисти сделаем доброе дело, ничего не случится. Просто полетим по следу, и всё. Прикончим злодея и вернёмся!

Лэннери какое-то время выдерживал его взгляд, потом как будто сдался:

– Если ты настаиваешь… сделаем доброе дело.

Улицу, где должен был обитать черномаг или ведьма, феи нашли сравнительно быстро – городок-то небольшой. А вот что делать после этого, если след уверенно вёл в пять или шесть домов и слабо чувствовался у порога остальных?

Феи молча парили над улицей, освещая её вместо давно потухшего факела, сиротливо валявшегося в снегу. Двери всех домов на этой улице были обиты железом, крыши черепичные, и даже стены не такие блёклые, как везде. Жаль, не так светло, чтобы разглядеть цвет, в который их покрасили хозяева.

– Долго мы будем здесь торчать? – раздражённо поинтересовался Лэннери и заметил, как вздрогнула Ксилина. – Невинных наши правила не велят убивать, верно? А чтобы точно определить, кто в этих домах черномаг или ведьма, кто – ученик, а кто – просто родственник или друг, уйдёт вся оставшаяся ночь. Возвращаемся!

Дергилай и Ксилина послушались, но до утра никто в храме Кэаль не сомкнул глаз. Когда взошла Белая Звезда и феи поднялись над городом, выяснилось, что свиток с заклинанием поиска пропал.

– Тхагасса! – буркнул Лэннери. – Подождите меня здесь, я, кажется, выронил его из котомки.

Он спустился вниз, но вовсе не затем, чтобы разыскать свиток. «Доброе дело», – повторял Лэннери про себя, облетая улицу, где жил предполагаемый черномаг или ведьма, и швыряя лучами в дома. Они были сложены из дерева, не из камня, и вскоре огонь, светлый и безжалостный, заплясал на стенах. «Доброе дело», – усмехнулся юный фей, зорко следя за тем, чтобы двери домов остались закрытыми, и добавил ещё огня – теперь вся улица пылала, и дым поднимался в небо. Уловив панические крики, донёсшиеся из горящих домов, Лэннери пробормотал:

– Надо же, подали голос.

Айя не выдержала:

«Лэн, ты что натворил?!»

Примерно то же самое спросили у него Дергилай и Ксилина, когда он как ни в чём не бывало взлетел и оказался рядом с ними. Пожалуй, такими взглядами, какими они смерили Лэннери, смотрят не на союзника, а на кого-то, готового перейти на сторону Мааль. И хотя Лэннери говорил себе, что ему всё равно, сердце его кольнуло, и появилось чувство одиночества и тоски. Впрочем, его быстро смыла злость:

– Вы же сами хотели доброе дело! Смотрите, любуйтесь! – Лэннери ткнул палочкой в пылающий город. – Это место – гнилое, потому и двери все закрыты! Мы не знаем, может, треть горожан – черномаги, а треть – хибри!

– Ты даже не предупредил нас о том, что собираешься сделать! – вскричала Ксилина, сжимая кулаки. – Взял и втихую… Ты и с Беатией так же поступил, подло! Вместо того, чтобы честно объясниться…

– Это теперь твои методы? – спросил Дергилай, яростно почёсывая руку.

У Лэннери не было сил и желания с ними спорить. Феи Алой Звезды рассуждали так же, как он сам пару месяцев тому назад. Смешно и неприятно было вспоминать, как Лэннери препирался с Беа и пытался разъяснить, что методы черномагов и ведьм не подходят для фей. Он был глупцом, а вернее – наивным, ничего не понимающим мальчишкой. Неужели Дергилай и Ксилина не сознавали, как их ограничивают все эти нелепые рамки сейчас, когда наступили Последние Времена?! Главное – это победа, уничтожение врагов, а потом соблюдай правила сколько угодно!

– Думайте, что хотите, – дождавшись, пока поток обвинений иссякнет, вставил Лэннери и достал из котомки свиток. К счастью, хотя бы Айя молчала – поняла, видимо, что его не переубедить.

– Полетели, – и он запустил свиток перед собой. Дергилай и Ксилина не шелохнулись. Дым поднимался вверх, щекотал ноздри, горечью оседал во рту. Лэннери кашлянул и, не говоря ни слова, понёсся за свитком.

В груди у него горело пламя почище того, что бушевало в городе. Вот как! Первые серьёзные разногласия, и алые феи уже решили его бросить. Что ж, пусть возвращаются в свою Школу, пусть живут долго и счастливо, пусть на Алой Звезде не появится ни одной лишней трещины… Он, Лэннери, справится один. Как-нибудь проникнет в пещеру черномага, назовёт его тайное имя и, сполна насладившись ужасом и беспомощностью в выпуклых глазах, порубит эту мразь на куски.

Лэннери летел долго, не оборачиваясь, пока свиток вдруг не истощился и не полетел вниз, тускнея прямо на глазах. Юный фей с отвращением посмотрел на поле, заросшее цветами, напоминавшими мёртвые головы. От них и пахло мертвечиной, и Лэннери скривился: ему захотелось отдохнуть, собраться с мыслями и решить, каков будет его план без спутников, но не здесь же спускаться!

Леса, простиравшиеся за полем, тоже не понравились Лэннери – деревья шевелили ветвями и подозрительно походили на корявые фигуры людей. Вот, значит, как выглядел бы тот мир, в который черномаги и ведьмы желают превратить Благословенные Острова, Материки и всю землю!

Наконец, шевелящиеся леса закончились, и Лэннери спустился в речную долину. Наскоро проверил палочкой замёрзшую воду, толстый слой снега на берегу, нашёл пенёк, на котором деятельно копошились рыжие муравьи, и выгнал их оттуда. Уселся сам и вынул из котомки пустой свиток и бутылочку.

– План… да какой там план, Мааль подери?! Просто ворвусь, сжигая всё лучами, найду черномага и скажу ему пару слов. И весь план!..

Свиток дрожал в его руке. Лэннери думал, что после исполнения своей задумки, скорее всего, в живых не останется. Набежит нечисть и хибри, которых создал черномаг, а убить всех не получится. Хорошо бы спасти Мооззу, чтобы она передала силы Наставницы Беатии – только на это и надеялся юный фей.

Странно, что мысли о смерти не пугали его. Что скажет Кэаль? Осудит ли, зная, что во имя её он творил беззаконие? Или поймёт, простит и примет, как служителя своего, недолго побывшего Наставником?

Да толку-то обо всём этом думать, высшие силы непостижимы! Лэннери собрался разбить бутылочку и высыпать стеклянную крошку на свиток, когда заметил краем глаза движение в небе.

Соратники приближались, и Лэннери мог разглядеть развевающиеся волосы Ксилины и чёрный хвостик Дергилая. Крылья цвета свежей крови поднимались и опускались за их спинами, а вот что написано на лицах, не разобрать – то ли решимость, то ли осуждение, то ли решимость осудить Лэннери и потащить его в Школу Алой Звезды, чтобы Эйериса при всех сделала его простым смертным.

Лэннери хмыкнул, опустив бутылочку и свиток к себе на колени – Айю из-за пояса вынуть не успел. Забавно, что мысль о лишении крыльев была хуже раздумий о смерти.

– Мы полетим с тобой дальше, – твёрдо произнесла Ксилина, зависнув перед ним. Дергилай парил рядом, не глядя на Лэннери.

– Что, поразмыслили и поняли, что я не так уж неправ? – криво улыбнулся он, догадываясь, что услышит совсем другое.

– Нет. Мы в тебе разочарованы так же, как и прежде, – отрезала фея. И вслед за ней слово взял Дергилай:

– Каким бы ты ни был, ты один из нас. Мы не бросим тебя одного в горах, полных всякой дряни.

– Но это не значит, что мы тебя не осуждаем, – тут же добавила Ксилина, – и что мы простили тебя, тоже не значит.

Дергилай наклонил голову в знак согласия с её словами. Алые феи выглядели сурово и торжественно, снисхождения к нарушителю не обещали, однако у Лэннери всё равно потеплело внутри. Поступки важнее слов, разве не так?

– Ладно, как вернёмся, как победим всю нечисть, будем меня судить, – с подобием былой шутливости заметил он, постукивая большим пальцем правой руки по бутылочке, – а пока я – предводитель нашего маленького отряда. Готовы лететь за новым свитком?

И соратники ответили: «Да!»




Глава IV




Беатия стояла перед зеркалом, одолженным у Карисены, и смотрела на своё отражение. Длинные светлые волосы, волной спускавшиеся на плечи, внимательные голубые глаза, чистенькое белое платье, перетянутое поясом на талии, сверкающие такой же белизной туфли. И серебристые крылья за спиной.

Внешне она не изменилась. Подумав об этом, Беатия печально улыбнулась и, заведя руку назад, потрогала крылья у основания. Почему раньше там было гладко, а сейчас – шероховато и самую малость болит? Беатия покрутилась перед зеркалом, пытаясь увидеть, что не так с крыльями. Она не нашла ничего – и с облегчением вздохнула. Наверное, повредила кожу над лопатками, и оно само пройдёт. А если не пройдёт, можно попросить Карисену, чтобы вылечила.

Но к ней Беатия так и не обратилась. Вылетев из комнаты, лишь задержалась перед дверью, из-за которой доносились голоса золотых фей, пожала плечами и упорхнула в триклию – там застывали сайкумы, и дрожала роса в кувшинчиках с открытыми крышками.

Беатия села за стол, положила себе сайкума на тарелку и, подперев голову локтем, уставилась в окно триклии. Снег валил кучами, и дрожавшие от преждевременного холода золотолисты были укутаны в жёлтые накидки. Беатия смутно вспомнила, как в прошлую хиеми вся Школа Белой Звезды собралась и полетела с серебристыми накидками в Аргеновую Долину. Это было так забавно – держать край накидки, вдыхая её цветочный запах, подшучивать над Ирлани и Альди, с притворной застенчивостью опускать ресницы, когда на неё, Беатию, смотрел Саймен…

Нет, не время думать о Саймене. Он мёртв, и вероятнее всего, скоро погибнет и Лэн. Если его кто-нибудь не выручит.

– Приятного аппетита тебе, Беа, – влетела в триклию Ретане, уселась неподалёку и стала разглаживать платье на коленях, а затем побарабанила пальцами по столу. Беатия искоса наблюдала за ней, поедая сайкум – что скажет эта любительница бездарных? Передаст очередной запрет Карисены – вечером из Школы не вылетать, золотолисты на всякий случай не трогать? Что эти двое ещё придумают, чтобы окончательно превратить жизнь Беатии в ад ожидания?

– Послушай, – заговорила Ретане, пряча глаза. – Я понимаю, что ты сердишься на Лэннери за обман, на Карисену, потому что она его поддержала, на меня, потому что меня приставили смотреть за тобой. Но ведь это для твоего же блага!

Беатия приподняла брови, притворяясь, что слушает, но всё, что Ретане сказала потом, ускользнуло от внимания. Сосредоточившись взглядом на белой шее собеседницы, Беатия живо представила, как сжимает её обеими руками. Как Ретане хрипит, выпучив глаза, и помирает с высунутым языком, словно рейгел Эйзек Гервелекский, которому в глотку набились черви.

– …ты меня понимаешь? – закончила Ретане.

Беатия кивнула – мол, как же тебя не понять, – и взялась обеими руками за горлышко кувшинчика с росой. Если сейчас кинуть его в лицо Ретане, та очень смешно опрокинется на пол, взметнув чёрными, как смола, волосами.

– Беа, ты как будто не здесь, – Ретане села поближе и замахала у неё перед лицом ладонью. – Очнись, Беа!

И Беатия очнулась. С дрожью вспомнила, что только что хотела убить свою соратницу, такую же, как она, фею, да ещё и пленницу обстоятельств. И самое страшное – Беатии чудилось, что гнусные мысли однажды полностью вытеснят её истинное «я». Да, она обожала мучить врагов, но нечисть, черномаги, хибри – это другое! А вот хотеть мучительной смерти Ретане или Карисены…

– Беа, – тонкая рука легла на её запястье, – ты в порядке? Ни о чём не хочешь рассказать Наставнице? Она поможет.

Беатия медленно покачала головой, и у неё вырвался недобрый смешок.

– Некому мне помочь. Оставь меня, Ретане, хоть на время. Если так важно проследить, чтобы я не улетела, посторожи у дверей Школы. Я просто…

– Беа!

– …не хочу тебя видеть, – стряхнув руку золотой феи, Беатия попыталась изобразить улыбку, чтобы смягчить свои слова, но вышел оскал, судя по тому, как Ретане отшатнулась.

– Л-ладно… будь по-твоему. Карисена говорила: если хочешь прогуляться, можно сделать это завтра. Если снег перестанет идти. Да?

– Угу, – Беатия уткнулась в кувшинчик с росой.

После того, как Ретане покинула триклию, что-то тёплое и пушистое забралось к Беатии на колени. Не глядя, зная, кто это, она погладила его свободной рукой и погрузила пальцы в мягкую кошачью шерсть.

– Илли, хороший Илли… что же мне делать?

Лэннери оказался прав – она опасна, в ней течёт тьма. Никому, кроме своей палочки, Беатия об этом не рассказывала, но временами её охватывала ненависть к Школе, к этим стенам, омытым светлой магией, к золотолистам в накидках и даже к блестевшим на блюде сайкумам. Беатия ела, не чувствуя аппетита – словно жевала древесные опилки, а ведь она раньше любила сок волшебных деревьев. Иногда её душила злоба, она задыхалась от бешеного желания ударить Ретане или Карисену, схватиться за палочку и выпустить в каждую из фей по смертоносному лучу. Беатия стала искать спасение в библиотеке, но и там её взор притягивали свитки с описанием ритуалов чёрной магии. Она обнаружила, что ящерицы или маа-змеи больше не кажутся ей безобразными. И почти сочувствовала Илетте Норсальской, не заслужившей такого грустного конца.

А потом всё это проходило, и Беатия вновь становилась собой. И злилась только на одного фея во всём белом свете – на Лэннери.

Чтоб его Мааль забрала! Это он во всём виноват и не дал ей, Беатии, спокойно умереть с поцелуем на устах. Разве это любовь?! Он хотел сохранить её жизнь для себя, а как бы решила сама Беатия, его ничуть не волновало!

Она стукнула кулаком по столу, и кувшинчики подпрыгнули, разбрызгивая росу. Вот и результат, которого добился Лэннери – кровь, отравленная чёрной магией.

«Расскажи Наставнице!» Беатия снова хохотнула, представив себе ужас Карисены, когда она выслушает всю правду. Пожалуй, в тот же день Беатия лишится крыльев, а спустя какое-то время её просто убьют, а тело сожгут в магическом пламени. Лэннери об этом даже не узнает, поскольку его самого ждёт погибель в Герийонских горах. «Так ему и надо!» – мелькнула злая мысль, но Беатия прогнала её. И призналась себе: обманул её Лэннери или нет, она его любила и хотела видеть живым. Да, с синяками на лице от её кулаков, но живым.

– Беа, – окликнул её голос Ретане, – такой чудесный день, невзирая на снег! Лети сюда, полюбуемся.

Беатия взяла Илли на руки и без слов устремилась к выходу. Котёнок уютно устроился у её груди и мурлыкал, совершенно не заботясь о том, светлая Беа или тёмная – вот пример настоящей привязанности!

– Смотри, на небе облака курчавые, как овечки, – поделилась сравнением Ретане. – А между ними ясное-ясное небо. Жаль только, наша Звезда облачком не прикрыта, чтобы я хоть не видела её трещин.

Беатия смотрела не на облака, а на золотистый купол, и закусила губу, думая: «А пропустит ли он меня? Ведь чёрная магия всё сильнее отравляет мою кровь. Надо вечером сделать дыру… для завтрашней прогулки… ах нет, нельзя, Карисена заметит. Она ведь не наша старая Наставница».

– Беа, о чём ты опять размышляешь? – вздохнула Ретане. – Ох и трудно мне с тобой… если бы не задание Наставницы…

«Не бойся, скоро вы обе от меня избавитесь», – Беатия ухватила котёнка поудобнее и с безразличным видом отозвалась:

– Сочувствую тебе.

Конечно, Лэннери велел ей не лететь за ним под угрозой лишения крыльев, но чем дальше, тем меньше Беатия считала себя обязанной держать слово. В конце концов, сам-то он обманщик и лжец!

Вечером Карисена позвала Беатию к себе, оглядела с ног до головы пронзительными светлыми глазами, потрогала крылья, отчего Беатия чуть не вздрогнула:

– Как ты? Ни на что не жалуешься, ничего у тебя не болит?

– Нет, – Беатия покосилась в угол, где стояли сосуды с жиром Аргалена и хвостом чудовища. Почему-то смотреть на них было приятнее, чем в суровое лицо Карисены.

– Очень странно, – пробормотала Золотая Наставница, ещё раз дотронувшись до злополучных серебристых крыльев, издавших лёгкий шелест. – У тебя там серое пятно. Тёмно-серое… с небольшой язвой посередине.

Беатия и думать забыла о сосудах в углу.

– Что?!

– Не бойся, – Карисена чувствительно сжала её плечи сильными руками, – мы тебя исцелим. Должно быть, действует то проклятое зелье. Я буду каждый вечер читать над тобой заклинание.

Беатия прикрыла глаза, желая уткнуться Карисене в плечо и разрыдаться, поведав о своих бедах. Интересно, это у всех Наставниц общее – вызывать такие чувства?

– И ничего не делай без моего разрешения, – Карисена отпустила её. – Всё будет хорошо, Беа, не бойся. Мы не оставим тебя в беде, ты же одна из нас.

Беатия всхлипнула и хотела рассказать о своих наваждениях, как в дверь настойчиво заколотили палочкой:

– Карисена! Наставница! Там снаружи… к Школе подбирается нечисть!

– Я сейчас, – оттолкнув Беатию, Карисена рванулась к выходу, на лету извлекая палочку из-за пояса. – Беа, отправляйся к себе в комнату! Немедленно! Мы с Ретане справимся вдвоём!

– Но… я хочу вам помочь, – растерянно проговорила Беатия, прижимая кулаки к груди. Ей будто плеснули ледяной воды за шиворот:

– Мы не можем тебе доверять. Ты отравлена чёрной магией – посмотри на свою спину!

Беатия опять закусила губу, глядя, в какой спешке улетают золотые феи, и опомнилась, только когда ей стало больно, а на подбородок сползла капелька крови.

– Не доверяют они мне, – Беатия ожесточённо вытерла подбородок. – Ишь ты!

И помертвела, не сводя широко распахнутых глаз со своей руки. На ладони размазалась кровь – тёмная, ещё не чёрная, но уже и не алая фейская кровь. Рыдая, Беатия полетела в свою комнату и захлопнула дверь так, что она чуть не слетела с петель.

– Во имя справедливости! – зазвучал во дворе низкий голос Карисены, и, размазывая по лицу слёзы, Беатия посмотрела в окно.

Внизу, перед куполом, толпилась нечисть и безуспешно пыталась его пробить. Странные, невиданные доселе твари – они походили на волков, только морды круглые, глаза горели красным огнём, и стояли дети Мааль на задних лапах. Когти у них были длинные и острые с виду, как ножи, а размерами твари, пожалуй, превосходили обычных волков. Хотя Беатия уже не смогла бы сказать точно.

– Во имя Кэаль! – проревела Золотая Наставница и принялась забрасывать врагов лучами. Они выли, падали, корчились в лужах крови, но не отступали. Всё царапали когтями по куполу, и взволнованной Беатии, прижавшейся к стеклу, померещилось, будто купол дрожит. Ох, только бы не пал!

– Во имя погибших сестёр и братьев! – крикнула Ретане и довершила начатое Карисеной дело. Теперь все отродья Мааль лежали и издыхали, оглашая окрестности жуткими завываниями. Когда запылали жёлтые костры, Беатия, наконец, отлепилась от окна.

«Мирана, как же я теперь проделаю дыру в куполе? – обратилась она к палочке. – Даже если Карисена не заметит… вдруг я не смогу залатать отверстие снаружи, как следует? И из-за меня Школа Золотой Звезды будет разрушена? Но если я не улечу отсюда, мне станет хуже, и я могу накинуться на Карисену или Ретане! Лучше улететь, не дожидаясь прогулки!»

«Тебя пообещали лечить, – сухо напомнила Мирана, прежде болтливая и жизнерадостная, – вот и сиди тут. Куда ты полетишь? Зачем?»

Беатия глубоко вздохнула.

«Не вылечат они меня, Мира. Я поняла это, как увидела новый цвет своей крови. Если кто и сумеет помочь, так это феи Алой Звезды. Эйериса придумает что-нибудь, вон какое зелье они с Доардом сделали!»

«Ценой многих лет, – проворчала аргеновая палочка. – Думаешь, из-за тебя они ещё раз уменьшат срок своих жизней?»

Беатия промолчала. В мыслях всё было просто: летишь на Рубиастрию, исцеляешься, берёшь с собой несколько фей и летишь в Герийонские горы – спасать Лэннери. Вдруг он ещё жив! Черномаг может сразу не убить его, а мучить, как Наставниц или покойную Дейлени.

В реальности, конечно, всё окажется гораздо сложнее. Но когда это трудности отпугивали Беатию, самую решительную и бескомпромиссную фею Белой Звезды?

«Ты неправа», – только и сказала про себя Беатия. Ложась спать, она уверяла себя, что найдёт иной способ, кроме пробивания дыры в куполе. Слишком уж это… неправильно!

…Беатия вдруг проснулась посреди ночи. Обвела комнату ясным взглядом и подивилась тому, как могла столько медлить. Взмахом палочки фея материализовала на себе одежду, поплыла к двери, бесшумно толкнула её и спустилась вниз. Прислушалась – тихо, мирно, золотые феи спали, и кто-то из них даже похрапывал.

«Ты чего?» – настороженно поинтересовалась Мирана, но Беатия её не расслышала. Мыслями она уже была рядом с куполом. Выскользнув из Школы, фея обошла её кругом, приблизилась к куполу, сморщила нос – как она раньше не замечала, что тут воняет? Приторный запах щекотал ноздри, вызывая неудержимое желание чихнуть. Беатия зажала нос пальцами и услышала робкое мяуканье. Илли? Бедолага, Ретане забыла принести ему мяса и молока, и он весь день сидел голодным. Теперь он сидел рядом с выкрашенной в жёлтый цвет голубятней, где мирно спали птицы, и тоскливо на неё поглядывал.

– Взять, что ли, тебя с собой? – задумалась Беатия, направляя палочку на купол. – Ладно, давай, – она снизилась, протянула к котёнку свободную руку, и он взобрался к ней на плечо, царапая коготками, – полетели со мной. Если Кси жива, я верну тебя ей… а потом вы уберётесь с глаз моих долой!

Беатия спохватилась, что не взяла с собой запасы сайкума и росы, но тут же махнула рукой – лучше отведает человеческой еды по пути. Наверняка та окажется вкуснее, а от росы в последнее время остро пахло растениями, с которых её собирали. Или это нюх Беатии сделался таким чувствительным.

– Так, – пробормотала она себе под нос, – как там… дэй-фен-си наоборот? Си-фен-дэй!

Она трижды повторила антизаклинание, и купол начал истончаться, пока не образовалась дыра с неровными краями. Небольшая, но чтобы вылететь беспрепятственно, её хватит. Конечно, Беатия могла рискнуть и с разгону врезаться лбом в купол, а потом рухнуть на землю и валяться там до утра, пока не проснутся золотые феи. Но тогда бы ей грозило разоблачение… а так… они ведь не знают, что у неё уже и кровь тёмная, а то заперли бы в комнате, как последнюю нарушительницу.

– Ты и есть нарушительница, причём давно, – сказала Беатия и хмыкнула. Илли испуганно мяукнул и прижался к её голове.

«Зря ты это сделала», – обречённо промолвила Мирана, а затем кто-то ахнул за спиной. Беатия развернулась, внутренне похолодев, и увидела Ретане. Золотая фея вылетела из Школы в явной спешке, но палочку прихватить не забыла – и теперь вскинула её на уровень груди. Сейчас усыпит или сознания лишит! Злоба вспыхнула, ослепила, заслонив собой всё остальное, и Беатия швырнула в противницу лучом:

– Пер-кусса!

Ретане выронила палочку и упала навзничь, раскинув руки. Медленно, не веря себе, Беатия подлетела к ней и увидела, как жёлтое платье потемнело на груди. Золотистые глаза Ретане смотрели в небо, волосы чернотой расплескались вокруг головы, изо рта змеилась струйка крови.

Осознание было как удар тупым предметом по голове. Беатия спустила котёнка на землю, кинулась к Ретане и стала трясти её, тихонько приговаривая, чтобы не разбудить голубей:

– Ну, приди же в себя! Скажи что-нибудь!

Напрасно – Ретане молчала. Кровь у неё остановилась, руки начали холодеть. Беатия приложила ухо к груди золотой феи – сердце не билось.

Котёнок жалобно мяукал, а за спиной Беатии мерцал разорванный купол. Всё кончено. Она поддалась искушению и стала преступницей, тварью, как дети и слуги Мааль.

Беатия не заметила, как села на холодную землю и обхватила голову руками. Слёзы капали у неё из глаз, сердце готово было разорваться от раскаяния и стыда. То, что она натворила – настоящая измена, и после смерти Беатию ждут мучения, если только Кэаль не смилостивится и не сделает её Светлой Душой в храме.

Если к тому времени храмы ещё будут стоять на земле, и мир не поглотит тьма.

«Ты уже убила её, хватит сокрушаться, – трезво прозвучал в ушах голос Мираны. – Теперь избавься от трупа и снаружи заделай дыру, чтобы Карисена не поняла, что случилось».

Верно. Узнай она правду, немедленно пошлёт голубя в Школу Алой Звезды, и не видать Беатии исцеления, как своих ушей.

Она собралась с духом, вытерла слёзы и успокоила Илли. Сожгла тело Ретане, собрала пепел в подол своего платья и крепко завязала узел. Вылетев за пределы купола с котёнком на плече, Беатия залатала дыру так старательно, как только могла, а потом набрала высоту и, пролетая над каким-то лесом, развеяла прах Ретане по ветру. Вот и всё, следы преступления заметены.

А теперь – на Рубиастрию!




Глава V




Герийонские горы – снежные, ослепительные в своём великолепии – раскинулись перед летящими феями. Напрягая уставшие крылья, Лэннери приметил внизу ирголевый лес: нарядный, бело-зелёный, и хвоя издалека казалась ярким ковром, манила прилечь и отдохнуть. Может, людям она и стала бы удобной постелью, но Лэннери и его спутники предпочли искать мох. Благодарение Кэаль, мха в лесу тоже хватало, а на поляне, по краю широкого пня, раскинулась поросль мягких белых грибов. Когда Ксилина, прижав к себе свиток с заклинанием поиска, плюхнулась на них, грибы жалобно чавкнули. А тем временем Лэннери и Дергилай поддевали палочками зелёный мох на стволе ирголя.

– Только один сайкум и кувшинчик с росой остались, – огорчённо произнесла Ксилина, заглянув в котомки, брошенные на пень. – И пара пустых кувшинчиков.

– Всё, что осталось, разделим на троих, – бросил Лэннери, соскребая лучом ещё немного мха.

В лесу царил сумрак, и даже лучи Алой Звезды не могли пробиться через плотно сомкнутые кроны деревьев, прикрытые снегом. Скользнув взглядом по стволу ирголя вверх, Лэннери заметил, что верхние ветки напоминают сложенные вместе руки с острыми локтями. Следа чёрной магии в этом лесу не было, но уютным его не назовёшь: чем больше присматривался Лэннери, тем больше ему чудилось нечто человеческое в очертаниях ирголей. Да что там, и мох шевелился в руках, как живой. Или это разыгралось воображение перед встречей с черномагом?

– Думаю, мха достаточно, – Лэннери бросил на пень последнюю охапку и сел. – Давайте теперь делить сайкум и росу!

Когда всё было честно поделено, съедено и выпито, а мягкий сумрак ирголевого леса превратился в ночную тьму, феи стали укладываться спать. Видя, как зевает Ксилина, Лэннери решительно проговорил:

– Сторожить этой ночью буду я.

– Почему не я? – Дергилай ожесточённо чесал то одну, то другую руку. Давно бы уже содрал кожу, но та, скорее всего, окаменела; Лэннери с горечью замечал, что алый фей устаёт подолгу держать палочку, ест через силу, и даже крылья его утратили прежнее сияние. Как бы и на них не перекинулась каменная хворь! Тогда Дергилай не сможет летать.

Удивительно, что ногти его так и остались нетронутыми. Возможно, феи болеют как-то иначе, нежели простые смертные.

– Потому что… так надо, – Лэннери помолчал. – Отдыхайте – оба. Я и спать-то не хочу.

Он сел поудобнее на краю пня, выставив перед собой палочку, и слушал, как ворочается Ксилина, с шуршанием отодвигая в сторону свиток пергамента, и кряхтит, словно древний старец, Дергилай. В просвете между ветвями ирголей был кусочек чернильного неба, и Лэннери устремил к нему взгляд, не забывая прислушиваться и принюхиваться – вдруг повеет вражеской магией.

– Дерево нейге… где же оно может быть? – вполголоса спросил Лэннери самого себя. К Айе не обращался – та давно с ним не беседовала, сердилась. И вряд ли могла знать ответ на этот вопрос.

Что-то ускользало от Лэннери, мешая ему прийти к выводу, где могла бы жить Хранительница. Некое убеждение, что там ей точно не место. Какая, однако, самонадеянность – думать, что он может решать, где место или не место самой могущественной фее на свете! Лэннери хмыкнул и тут же замолчал: соратники заснули, а он не хотел их будить. Дыхание Ксилины было спокойным, ровным, а вот Дергилай спал тревожно. Удивительно, что вовсе сумел заснуть – с зудящими-то руками.

Лэннери продолжал размышлять. Если о тайном убежище Хранительницы никому не известно, то как Наставницы провожали её туда? Здесь что-то не так. К сожалению, и от Лейзаны юный фей ничего не добился – та развела призрачными руками и заявила, что в её времена обиталище Хранительницы было окутано серым туманом точно так же, как и сейчас. И спрашивать о нём запрещалось под страхом наказания.

– Туман, – повторил Лэннери. Что, если это не красивая метафора, а именно в густом тумане и прячется Хранительница? Додумать эту мысль Лэннери не успел. Его отвлёк странный звук внизу, у пня, а затем хвоя брызнула во все стороны, земля разошлась трещинами, и оторопевший Лэннери, чувствуя, как по лесу поплыла знакомая вонь, увидел длинные извивающиеся корни. Они щупальцами рванулись к юному фею, и не успей он выстрелить и обрубить их, оказался бы в плену.

Отсечённые корни упали, но тут же выросли другие. Лэннери снова и снова резал их лучами; он услышал, как за спиной у него зашевелились Дергилай и Ксилина, и крикнул им:

– Хватайте палочки!

Вспышка луча. Шевелящиеся на треснутой земле древесные щупальца. Новые, взметнувшиеся вверх…

– Рубите их! – велел Лэннери, отбивая атаку. – А я, – он взлетел, – отыщу дерево, которое забралось корнями так далеко!

Разозлённый, он хотел покончить с этой дрянью и отдохнуть, а не искать новый лес или речную долину. Ксилина и Дергилай не стали отвечать – они были заняты, в лесу то и дело звёздами загорались и гасли алые лучи. Не оборачиваясь, Лэннери полетел искать дерево, ставшее причиной боя.

Искать пришлось недолго. Поднявшись ввысь, юный фей увидел на самом краю леса старый, накренившийся ирголь, в отличие от других, не покрытый толстым одеялом снега. Его многочисленные, похожие на взбухшие пальцы корни уходили под землю и беспрестанно вздрагивали.

– Им-при, – медленно приближаясь к ирголю, произнёс Лэннери. Магия дымкой прочертила по воздуху след, и вёл он прямо к старому дереву. На расстоянии двадцати-тридцати крыльев Лэннери прицелился в отродье Мааль, но тут ирголь заскрипел, как живой:

– Стой.

Лэннери недоуменно приподнял брови: он привык к говорящим деревьям, но то были волшебные аргена, золотолист и коэцин, а не подобная мерзость.

– Я – не просто дитя Мааль Запретной. Я – дерево, которое способно прозреть будущее. Скажи мне, чего ты ищешь, – потребовал скрипучий голос.

Лэннери нахмурился. После того, как он разыщет черномага и убьёт, юный фей планировал заключить священный союз с Беатией и найти своих родителей. Но не созданию же тьмы об этом рассказывать?

– Вижу, вижу все твои мысли, – проговорил старый ирголь. – Запомни: что найдёшь ты, потеряешь, но беда твоя обернётся спасением для всего мира. Ты близок к разгадке одной тайны, но ошибёшься в другом. Твоё сердце станет осколком льда…

Лэннери едва не расхохотался. Выдавать за предсказания весь этот набор мутных фраз? Да такое можно сказать любой фее, сражающейся с детьми и сторонниками Мааль – за исключением, пожалуй, последнего. Тёмный ирголь ещё что-то говорил, когда сияющий, удлинившийся, словно клинок, белый луч рассёк его пополам от верхушки до самых корней. Половинки дерева, захлебнувшегося своими же нелепыми пророчествами, свалились в разные стороны.

Лэннери брезгливо ткнул палочкой в ещё живые корни, и вскоре их охватило белое пламя.

– Что найдёшь ты, потеряешь, – пробурчал он себе под нос. – Осколок льда… Несомненно, мудрые речи!

Вернувшись к пню, юный фей обнаружил, что новые корни из-под земли не лезут, и порадовался этому. Дергилай и Ксилина в бою не пострадали и снова улеглись спать, а Лэннери занял своё место и тщетно пытался вспомнить, пришёл ли он к какой-либо мысли насчёт Хранительницы, пока землю не взорвали корни. Увы, голова стала тяжёлой, невыносимо захотелось спать, а не думать, и всю оставшуюся ночь Лэннери боролся с желанием лечь на мох.

Утром он почувствовал жажду, слетел с пня и, набрав снега с ирголевой ветки, сунул его в рот. Снег обжёг холодом и свежестью.

– Что ты там жуёшь? – сонная Ксилина потёрла глаза кулаком. Лэннери выплюнул снег и кисло ответил:

– Ничего.

Он присел обратно на мох, наблюдая за тем, как соратники потягиваются и неохотно встают. При тусклом утреннем свете было видно тёмные круги под глазами Дергилая, и несмотря на сон, фей не выглядел отдохнувшим. Отведя от него взор, Лэннери сосредоточился на жизнерадостно-сиреневых волосах Ксилины:

– Мы всё ближе к убежищу черномага. Давайте обговорим наш план.

Свиток лежал неподвижно. За ночь он, конечно же, успел истощиться, но это не пугало Лэннери: у него оставался ещё один. И бутылочка.

– А что обговаривать-то? – Ксилина легкомысленно махнула рукой. – Как только свиток укажет на пещеру черномага, я вас уменьшу, и мы влетим туда…

– Пещера наверняка скрыта чарами, – возразил Лэннери. – Нам придётся подождать, пока они спадут. Надо подумать, что мы там есть-то будем. Сайкумов и росы у нас больше нет, значит…

Ксилина наморщила узкий лоб:

– Значит, придётся кого-то поймать и зажарить.

– Ничего страшного, – равнодушно обронил Дергилай. Лэннери взглянул на него:

– Конечно, ничего страшного. Если только нас не скрутит с непривычки, и слабость не помешает нам сражаться…

Ксилина облизнула губы и сглотнула, словно у неё пересохло в горле.

– Да, ты прав, есть такая опасность.

– Но и голодными мы остаться не можем, – прибавил Лэннери. – Давайте сделаем так: поймаем и зажарим кого-нибудь уже сейчас. В этом лесу. Посмотрим, как наши животы на всё это откликнутся, а там видно будет. Согласны?

– Это ты хорошо придумал! – одобрил Дергилай, а Ксилина улыбнулась уголками губ и кивнула. Лэннери мельком отметил, что алые феи смягчились по отношению к нему, невзирая на все свои попытки уверить, что «мы тебя не простили». Долго злиться на соратника невозможно, даже если тот недостоин крыльев и сил Белого Наставника.

Ловить добычу пришлось долго, потому что тёмный ирголь явно отпугнул из леса зверей и птиц. Но вот, наконец, облетав всё вокруг, феи обнаружили небольшую по человеческим меркам птицу – коричневую, с яркой золотистой полосой на голове. Лэннери подкрался к ней, выстрелил – и мёртвая птица свалилась на землю. После чего феи срезали с неё перья с помощью лучей и развели костёр из красно-белого пламени. И тут возникли трудности: положить ощипанную птицу прямо в костёр означало, что мясо попросту сгорит.

– Бездарные обычно подвешивают над костром, – со знанием дела заявила Ксилина.

Дергилай с силой почесал левое плечо.

– У нас тут нет никого, кто бы умел предметы поднимать.

Вдобавок Лэннери звучно хлопнул себя по лбу:

– Её же ещё выпотрошить надо!

Феи засуетились над первой в их жизни добычей; Лэннери без колебаний вспорол птице живот и перевернул её на спину. Вытаскивать внутренности пришлось ему одному, поскольку Ксилину затошнило, и она улетела в кусты, а Дергилай отвернулся и стал разглядывать ветки ближайшего ирголя.

– Слабаки! – усмехнулся Лэннери, как можно быстрее выпотрошил птицу и с сомнением поглядел на испачканную одежду и руки – чиститься сейчас или подождать, пока всё будет закончено?

Из кустов вылетела Ксилина со свежей царапиной на лице и острым прутиком в руке; одновременно с этим Дергилай отсёк ветку от ирголя и подхватил её, чтобы не упала на землю.

– Вот как мы будем жарить! – воскликнула Ксилина.

– Нанизывать на ветки, – продолжил её мысль Дергилай.

– У великих фей мысли всегда сходятся, – рассмеялся Лэннери, думая, что сейчас они ещё могут повеселиться. Потом у них не появится такой возможности!

Мясо птицы было порезано на куски, и куски эти феи принялись втроём поджаривать над магическим костром.

– Никто не знает, как долго это нужно делать? – Судя по лицу Дергилая, он уже устал держать свою ветку.

– Наверное, пока цвет мяса не поменяется, – неуверенно предположила Ксилина.

Лэннери стал усердно вспоминать: вот дом мэйе в деревне, исходящий паром котелок, подвешенный над очагом… кажется, и там было мясо… сколько же времени жена мэйе держала его на огне?

– При мне мясо варили. Но чьё оно было, я не знаю. Может, птичье дольше готовится, – Лэннери отогнал воспоминания, в которых Беа пыталась есть сыр, и спустился чуть ниже, следя, чтобы огонь случайно не лизнул его крылья. – Подержим немного и попробуем. Жаль, никто из нас не знает вкуса готовой еды…

– А, я тоже вспомнил кое-что! – перебил его Дергилай. – Я же бывал дома у Кайтри и Марисы. Надо, чтобы мясо перестало быть жёстким и стало мягким.

Пробуя, вспоминая, феи держали ветки над костром до тех пор, пока совсем не обессилели. Тогда они спустились на землю и начали потихоньку, несмело, есть.

– А ничего так вышло, – поделился Лэннери, чтобы приободрить остальных, и отщипнул от чуть обуглившегося куска.

Дергилай покосился на него и продолжил жевать с таким видом, будто выполнял очень трудное задание. Ксилина ела спокойно, но затем побледнела и прижала ладонь ко рту:

– Оно… не идёт! Обратно хочет…

– А ты его не пускай! – решительно посоветовал Лэннери. – Ты же фея! Какое-то паршивое мясо не сможет тебе повредить. Дыши глубоко и думай, что это сайкум.

Ксилина не ответила. Она прикрыла глаза, набрала в грудь побольше воздуха и выпустила, и так несколько раз. Отложила недоеденный кусок мяса в сторону и стала ломать пальцы, будто это могло ей помочь. Лэннери с недоумением на это смотрел и, наконец, поинтересовался:

– Зачем ты пальцы себе выворачиваешь?

– От этого меньше тошнит, – сквозь зубы проговорила Ксилина и между двумя глубокими вдохами прибавила: – Меня одна бездарная научила. Лекарка.

– Вот тебе и «бездарные»! – заметил Лэннери. – Ещё нас чему-то научить могут…

Он отодвинулся от Ксилины, чтобы та спокойно могла справиться со своей тошнотой и не отвлекаться на него, и взглянул на Дергилая. Тот невозмутимо доел мясо и кинул свой прутик в костёр:

– На сегодня хватит.

– Как тебе? – Лэннери хотелось сравнений со своими ощущениями.

Дергилай уставился в потухающий огонь, подумал и отозвался:

– Похоже на то, как если бы я грыз дверные петли.

Лэннери не удержался от смеха; даже Ксилина фыркнула, но тут же снова принялась дышать глубоко и ломать пальцы.

– А мне вот понравилось, – искренне признался Лэннери. – Жестковато, но вкусно. Теперь я понял Аргалена.

– Хорошо, – и вслед за этим Дергилай кивнул на кусты: – И туда сходить не забудем. А то как бы на лету не приспичило.

Лэннери поморщился – он совсем забыл о том, что съеденное должно «выйти с другого конца».

С водой оказалось гораздо проще. Феи положили в кувшинчики из-под росы по одной горстке снега, растопили с помощью магического огня, и вскоре питьё было готово. Ксилину тошнота отпустила, и, доев своё мясо, соратница подмигнула Лэннери:

– Ты был прав – фее такой пустяк навредить не может! Ну, если это настоящая фея, конечно!

Мгновенно в памяти воскресла Беатия, опиравшаяся на руку Лэннери, её побледневшее лицо и дрожащие губы. Дело не в «настоящести», сказал себе Лэннери, а скорее всего в том, что сыр в той деревне был плохим.

– Ладно, – он взмахнул палочкой, рассыпая искры, и из перепачканного по самые уши фея превратился в чистого и сияющего. – Полетели!

– А мясо? Тут его ещё много, – Ксилина кивнула на лежащую в снегу тушку. – С собой не возьмём?

– Это нас только обременит. В горах ещё птицу или зверя поймаем, – уверенно откликнулся предводитель маленького фейского отряда. И не успела Золотая Звезда, наполовину прикрытая облаками, переместиться на середину неба, как Лэннери создал новое заклинание поиска, пустил свиток вперёд и устремился за ним, а соратники – следом.

Лететь пришлось долго. Свиток то опускался, петляя между скалами, то набирал высоту, и феи торопливо взмахивали крыльями, пока далеко внизу бурлила и клокотала горная река, не позволившая хиеми протянуть к ней невидимые костлявые руки и сковать льдом.

– Смотрите, свиток весь подрагивает, будто от нетерпения, – возбуждённо прошептала Ксилина. – И… и летит вон к той большой горе с чёрным отверстием в ней! Может, там логово черномага?

Лэннери напрягся. Если так, нужно будет перехватить свиток раньше, чем он влетит в гору. Чтобы не попал в руки врага и не предупредил о появлении нежеланных гостей.

– Он весь трясётся! – Рука, которой фея с сиреневыми волосами указывала на свиток, тряслась не меньше.

Лэннери ускорил полёт. Теперь он был почти вровень со свитком – успеет перехватить. В груди замирало от волнения, и когда Лэннери потёр ладони друг о друга, обнаружил, что они мокрые от пота.

– Вот… вот… – приговаривала Ксилина, часто и тяжело дыша. Дергилай не издавал ни звука, и желтоватое лицо его стало совсем восковым. Пожалуй, ему необходим отдых.

В самый последний миг свиток вильнул в сторону от горы и ткнулся… в пустое пространство перед ней. Феи резко остановились в воздухе, глядя, как пергамент зависает, а потом летит вниз, вспыхивая белым пламенем. Внутри у Лэннери как будто прозвучало: «Поиски закончены», и он задохнулся от смеси чувств – облегчения, страха и злости. А от усталости и голода едва не закружилась голова: человеческая еда, как выяснилось, насыщала не так хорошо, как сайкум.

– Убежище скрыто иллюзией, как мы и думали. Полетели туда, – Лэннери кивнул на чёрное отверстие в горе, – отдохнём, соберёмся с силами.

Спутники его молча закивали. Теперь, когда цель была так близка, слов ни у кого не находилось.




Глава VI




Круглое отверстие в горе дохнуло на фей чёрной магией, и навстречу им вылетела целая стая летучих мышей – или, вернее, детей Мааль, которые походили на них. Три луча одновременно вылетели из палочек, врезались в стаю раньше, чем летучие мыши успели бы разлететься в стороны. Грохнул взрыв, и Лэннери, летевшего впереди соратников, с ног до головы обрызгало кровавыми ошмётками. Он утёр лицо, сплюнул и проворчал:

– Вот оно, гостеприимство!

Внутри пахло не только вражеской магией, но и сыростью, а в углу пищали крысы. Лэннери задумался над тем, едят ли люди крыс, можно ли пробовать такое, если ты фей. Правду сказать, ему ещё не приходилось видеть на столе крысиное мясо. Скорее всего, оно несъедобно.

– Здесь ещё кто-то есть, – настороженно произнесла Ксилина, держа палочку наготове. И не успел стихнуть её голос, как на свет выползло штук десять гигантских слизней. Глаза Лэннери широко раскрылись – таких мерзких тварей он никогда не видел!

Слизни были блестящие, со скользкими на вид, синеватыми телами, а вместо глаз на голове, росшей прямо из груди, покачивались длинные наросты. На конце каждого из них было по дырочке, и, почуяв неладное, Лэннери крикнул:

– В сторону! – И метнулся вбок сам.

Ксилина выстрелила, но слизень увернулся – и мимо отпрянувших фей полетели струи зловонной жидкости. Вспыхнул ещё один алый луч – и снова впустую.

– Наросты! – прозвучал голос Лэннери, и, надеясь, что спутники его поняли, юный фей пустил луч прямо в основание нароста на голове самого большого слизня.

Попал! Слизень растёкся мерзкой лужицей.

– Пер-кусса! – тонко взвизгнула Ксилина, поражая следующего.

– Осторожно! – Лэннери метнул быстрый, как молния, взгляд на Дергилая, который еле уклонился от струи, выпущенной слизнем. – Лучше спрячься!

– Иди к Мааль с такими советами! – неожиданно вспылил алый фей. Напряг силы, увернулся от новой атаки – куда ловчее, – и выстрелом разнёс слизня на части.

Лэннери ухмыльнулся:

– Я специально!

И чуть не угодил сразу под две ядовитые струи. Лэннери взмыл к потолку, но тот был слишком невысок, и, приподняв свои наросты, слизни могли атаковать снова. Зато они отвлеклись от Ксилины и Дергилая!

Несколько алых лучей подряд – и слизней осталось всего три. И, несмотря на то, что они заплевали весь потолок пещеры, до Лэннери так и не добрались. Он ветерком пронёсся над врагами и длинным белым лучом под корень срезал все три нароста.

– Конец! – провозгласила Ксилина и тут же скривилась, показывая то вокруг, то на собственный испачканный подол: – Надо бы убрать и переодеться!

– Это само собой, – и Лэннери стрельнул взглядом в Дергилая:

– Ты здоров? Они тебя не задели?

Фей в алом медленно покачал головой. Выглядел он так, будто вот-вот рухнет, и Лэннери вдруг осознал, что Дергилай стал худым, как щепка, и заметно ссутулился. Каменная хворь точила его изнутри.

– Му-эн-дици, – повторяла Ксилина, деловито снуя по пещере, и Лэннери, опомнившись, присоединился к ней. Дергилай молча вылетел наружу, а к тому времени, как с уборкой и переменой одежды было закончено, и Лэннери с Ксилиной отдыхали на плоском камне в центре, вернулся в пещеру с тремя пятнистыми яйцами в руках.

– Птичьи, – пояснил Дергилай, – сварим, надолго хватит. Вон какие большие!

Яйца он удерживал с трудом, покраснев от натуги, и Лэннери помог уложить их на пол рядом с камнем.

– Там ещё иллюзия? – спросил он, и Дергилай кивнул:

– Да. Будем сторожить по очереди… пока не рассеется.

Ксилина уже разводила костёр. Пищавшие в углу крысы куда-то делись – возможно, просочились в щель, – и теперь в пещере стало тихо. Но, увы, далеко не спокойно – близость встречи с черномагом невидимым грузом давила на сердце Лэннери. Он был уверен в своём плане, но мало ли что помешает?

– А яйца прямо в огонь ставить? – вырвал его из размышлений голос Ксилины. – Ещё лопнут…

– Точно, – Дергилай, судя по всему, так и собирался сделать. – Лэн, ты не знаешь, как яйца варить?

– Варят что-то в воде, – Лэннери уселся на камень рядом с Ксилиной и задумчиво посмотрел на яйца. – Котелка у нас нет. И в кувшинчики это не влезет.

– А что, если… – начала Ксилина и тут же смутилась: – Да ну, глупости, наверное!

– Говори-говори, что за глупости? – поддержал её Лэннери. Фея с сиреневыми волосами одним махом выпалила:

– Сделаем костёр, а яйца в угли положим!

Теперь все трое переглянулись, и Лэннери слез с камня:

– Полетели за ветками!

На склоне горы стоял небольшой лесок, и, набрав веток, феи устроили отличный костёр прямо на земляном полу пещеры. Когда огонь догорел, они осторожно положили яйца между горячими углями и ждали, с опаской поглядывая, не лопнут ли те от сильного жара. Но скорлупа у птичьих яиц оказалась крепкой. Подождав какое-то время, голодные феи решили, что этого довольно.

– Лэн, – опасливо заговорила Ксилина, когда он разбивал скорлупу палочкой, – а ты… ну, может быть так… что твоя догадка – неправильная?

– Какая именно? – Лэннери вынул яйцо из скорлупы, рассёк его лучом на части, две раздал спутникам и одну взял себе.

– Насчёт тайного имени.

Лэннери замер, не донеся кусок до рта. Вспомнились бесконечные сидения в библиотеке, размышления до головных болей, обсуждения с Беатией, полёт к Лейзане в храм, разговоры с Айей…

– Тогда мы просто попытаемся его убить, – хрипло ответил Лэннери и запихнул в рот кусок яйца. Прожевал, проглотил и с удивлением отметил: – И это вполне съедобно.

Ксилина фыркнула, придвинулась ближе к нему и с нарочитой озабоченностью потрогала крылья:

– Вроде не отваливаются…

– Тогда бы они отвалились первыми у Аргалена, – и пока они ели, Лэннери рассказал об Аргалене, о его любви к истории и о том, сколько интересного в своё время узнал от него. Забавно, что когда-то Лэннери интересовали только боевые заклинания, а самой большой неприятностью был гнев Белой Наставницы или ссора с другом.

Наставница. Моозза. Она тоже близко, как и черномаг! Наверняка он утащил её сюда. Лэннери машинально полез за вторым яйцом и вздрогнул, когда обжёг руку угольком.

– Да, много наших погибло, – проговорила Ксилина, явно тронутая историей об Аргалене. – Я себя утешаю тем, что Эйериса и Доард что-нибудь изобретут, и с нашей Школой не случится того же, что с твоей, Лэн.

– Хотелось бы надеяться, – он разбил скорлупу увереннее, чем в прошлый раз, но, вручая соратникам их доли, обнаружил, что Дергилай и первую-то не съел. Лэннери нахмурился:

– Ты чего?

Фей в алом провёл рукой по лбу – отчего–то блестевшему от пота, хотя обыкновенно феи не страдали от жары, да и в пещере было прохладно, – и ответил:

– Я позже съем.

– Смотри, упадёшь от слабости, – предупредил Лэннери и съел свою долю целиком. Ксилина последовала его примеру – её больше не тошнило от непривычной еды, и это радовало.

Позже Лэннери слетал за снегом и наполнил все три кувшинчика. Делая это, он всё посматривал в сторону иллюзии – дрогнет ли, замерцает и растает, или ещё ждать, быть может, несколько дней или неделю? О большем сроке Лэннери старался не думать, ведь столько времени у Дергилая нет.

Влетев в пещеру, Лэннери раздал кувшинчики, растопил снег в своём и жадно выпил.

– Теперь – сторожить!..

Он просидел до самой ночи, но с иллюзией ничего не сталось; тогда его заменила Ксилина. Она давно догадалась о болезни Дергилая, как бы он ни прятал сыпь под одеждой, и шепнула:

– Пусть бедолага поспит, мы же управимся без него?

– Управимся, – согласился Лэннери.

Он сменил её в полночь и перед тем, как взошла Белая Звезда. Некогда Лэннери любил смотреть на неё, вбирать в себя мягкое белое сияние, излучаемое родным светилом. Теперь он и головы не поднял, хотя небо было ясным, не подёрнутым тучами.

– Эй, вы что, без меня… – Сонно щурясь, из пещеры вылетел Дергилай, окинул взглядом спящую Ксилину и хмурого Лэннери. Затем поднял глаза к небесам, и что-то сродни растерянности промелькнуло в его лице, а затем растерянность сменилась печалью. Сердце Лэннери кольнуло нехорошее подозрение, однако не успел он убедиться в его правдивости, как фея с сиреневыми волосами распахнула глаза, повернулась в сторону иллюзии и вскрикнула:

– Гляньте!

Будто мерцающая волна пронеслась по стенам невидимого убежища… а потом из воздуха проступила гора. И в ней – отверстие, такое же, как здесь, но шире и заваленное обломком скалы.

– Скорее! Уменьшай нас! – заволновался Лэннери, взлетая.

Ксилину не нужно было просить два раза. Миг – и поросший мхом камень, на котором только что сидел Лэннери, сделался гигантским. Миг – и рядом мухой закружился Дергилай. И Ксилина вместе с её палочкой и шевелюрой, удивительно яркой на фоне снега, присоединилась к ним.

– Летим скорее, пока черномаг не восстановил иллюзию! – И Лэннери устремился вперёд, размахивая крыльями и чувствуя, как стучит в ушах и горле сердце. Он увидел щель, в которую можно было проскользнуть, и уже исчезая в ней, вдруг подумал, что совершил ужасную ошибку.

Но было поздно.

В ноздри ударил запах чёрной магии. Покрутив головой, Лэннери с силой втянул в себя воздух, стараясь привыкнуть, и хотя на несколько мгновений закружилась голова, это прошло. Дергилай и Ксилина тоже, к счастью, не стали падать в обморок.

Первым, кого они увидели, оказался спящий хибри со сложенными за спиной крыльями. Он боком лежал на мягкой подстилке у входа, подложив руку под щеку и раскинув ноги с лошадиными копытами на полу. Феи лишь на краткий миг задержались над ним и, убедившись, что хибри не проснулся от легчайшего шороха, полетели дальше. А даже если б он и пробудился, мысленно решил Лэннери, принял бы их за светлячков, вот и всё.

– Ох! – вырвалось у Ксилины, когда из тёмного коридора они выбрались в комнату. При свете факелов, висевших под потолком, Лэннери разглядел фей. Высушенных, с погасшими крыльями, с раскрытыми в последнем крике ртами. Фей, насаженных на булавки.

– Проклятый черномаг, – вырвалось у Дергилая, а Лэннери, не тратя понапрасну слов, бросился искать среди мёртвых фей Наставницу. Обеих Наставниц.

Он видел рыжие, русые, каштановые и золотистые безжизненные шевелюры. С содроганием заметил, что у фей нет глаз, а вместо них вставлены блестящие камушки. Но сколько бы ни метался Лэннери среди приколотых на булавки тел, Мооззы и Золотой Наставницы он там не нашёл. Облегчение нахлынуло такой мощной волной, что Лэннери ощутил слабость и был вынужден опереться о стену. И лишь после этого услышал тихие всхлипывания Ксилины.

– Я… я думала, выдумки, страшилки, – лепетала она, дрожащим пальцем тыча в стену, – а они правда…

Слёзы у неё лились и лились. Дергилай подался было к фее с сиреневыми волосами и, наверное, хотел обнять её и утешить, но тут же уронил руки. Лэннери бросил взгляд на его побелевшие кисти и с холодком внутри осознал, что они полностью покрыты сыпью.

– Хватит, – овладев собой, велел Лэннери Ксилине, – соберись. Мы должны исполнить свой долг.

Она судорожно вздохнула, вытерла мокрые щёки, и в глазах вместо скорби появилась пламенная ненависть к черномагу. Лэннери одобрительно кивнул – то, что надо.

– Полетели! Он заплатит нам за всё! – подбадривая спутников, Лэннери проскользнул мимо них и занял место во главе отряда.

Второй коридор оказался длиннее. То и дело по нему прошмыгивали ящерицы – похоже, любимый вид нечисти у черномага, – но крохотных фей не замечали. Один раз проползла, изгибаясь своим тонким зелёным телом, маа-змея. У Лэннери руки чесались прикончить их всех на месте, но он удерживал себя, напоминая, что его цель – черномаг, а лишний шум здесь не нужен.

Коридор вывел в ещё одну комнату. Здесь почти всё пространство занимали прямоугольный стол – судя по запаху, ирголевый – и пара вычищенных до блеска чёрных котлов. У стены красовалось кострище с подвешенным на цепи маленьким котелком, в углу лежали набитые чем-то твёрдым – вероятно, костями – мешки.

Скрипнув зубами, Лэннери заметил, что бутылки, пузырьки и сосуды на столе расставлены в идеальном порядке, к каждому прилагалась полоска из пергамента с названием зелья, да и всю пещеру держали в чистоте. Здесь не чувствовалось сырого, затхлого запаха, а крысы, если они и были, давно сбежали в страхе перед черномагом и его аккуратностью.

– Летим дальше, – как бы ни одолевало Лэннери желание расколотить все склянки на столе или заглянуть в мешки, юный фей с честью преодолел его и устремился в третий коридор. Ну и большая же пещера!

Торопясь за ним, Дергилай выдохнул:

– А здесь ли он?

Эта простая мысль настолько смутила Лэннери, что он застыл в воздухе, и в спину ему ткнулось что-то твёрдое, а затем послышалось «Ой» Ксилины. Наверное, это была её палочка.

– Если его здесь нет, – наконец, сухо произнёс Лэннери, – мы просто подождём. Но я уверен, что он в другой комнате. След чёрной магии становится всё гуще, не замечаешь, что ли?

Дергилай помолчал.

– Я сейчас ничего не замечаю, – с усилием выговорил он, – кроме боли и жара.

– Потерпи, – грустно и вместе с тем ласково прозвучал голос Ксилины, – потерпи, мы победим, вернёмся и тебя вылечим…

На это Дергилай ничего не ответил, и молчание – тяжёлое, как камень – повисло между ними.

Феи выбрались из коридора и обнаружили комнатушку, в которой черномаг спал. Простая кровать из всё того же ирголя могла принадлежать только ему, и вместо простыни и подушек на ней лежала равномерно распределённая высушенная трава. Видимо, сохранённая магическим способом.

Сбоку от кровати находился шкаф с множеством пергаментных свитков на полках. Прочитать бы их, хоть посмотреть, не найдётся ли там чего полезного, но увы, времени было мало.

– А почему… трава на постели? – Ксилина наморщила лоб.

Лэннери чуть подумал, вспомнил гнусный облик черномага и нашёл ответ:

– Так он же наполовину нечистая ящерица. Вот и любит валяться на траве, как животное.

Ксилина издала смешок, но тут же испуганно умолкла, лицо её исказилось. По первому или второму коридору кто-то шёл, и одновременно с человеческими шагами было слышно, как скрипит, скользит чешуя.

– Он, – произнёс Лэннери одними губами. – Кси, увеличивай нас.

От страха у Ксилины дрожал подбородок и блуждал взгляд, но фея справилась с собой и применила особенный талант. Лэннери прикрыл глаза… и охнул, встав ногами на пол. Распахнул веки, оглядел остальных – Ксилина и Дергилай тоже увеличились до человеческих размеров.

– Это уж чересчур, я мог бы и полетать, – шепнул Лэннери, целя палочкой в коридор, – ну да ладно. Встретим его, что называется, лицом к лицу.

Он почувствовал необыкновенный прилив веры в удачу, в свои силы. Сейчас всё прояснится раз и навсегда. И проклятый черномаг окажется под властью тех, кого он так презирал – фей. Имя, которое Лэннери готов был выплюнуть, как глоток яда, так и жгло язык.

Сначала из коридора показались ящерицы, перебирая угольными лапками, а затем вперёд выступила фигура в сером плаще. Капюшон был накинут на голову по самые брови и скрывал уродливый гребень. Огромные выпуклые глаза горели непонятным огнём, и лишь спустя мгновение до Лэннери дошло, что это… веселье. Ярость разлилась у него в груди, голове, во всём теле.

– Кого я вижу, – бледные губы изогнулись в широкой, безумной улыбке. – Феи! Недаром я постарался, бутылочки оставил, всё бросил в замке Линнитари! Первый раз в истории не замёл за собой следы. И вы предсказуемо кинулись за мной! Что ж, приму вас, как подобает, крылатые.

Черномаг глухо рассмеялся. Он не торопился нападать, и, зная любовь противника к эффектам, Лэннери понял, что его речь должна прозвучать раньше, чем тот произнесёт несколько издевательских фраз и напустит на фей своих приспешников. А между тем, их набралось в коридоре немало, из-за ящеричьих гребней выглядывали головы маа-змей с трепещущими раздвоенными языками, и клочья тьмы заклубились у ног черномага.

– Ты нам ничего не сделаешь, – Лэннери прочистил горло. – Потому что мы знаем, кто ты. Мы знаем твоё имя. И теперь у нас есть власть над тобой.

Тот приподнял едва заметные на чёрном лице брови.

– Да неужели?

Но Лэннери почудилось напряжение в его позе. Он почуял, как невидимая магия щитом сомкнулась вокруг злодея. И, крепче сжимая палочку влажными ладонями, не в силах больше медлить, объявил:





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=66425428) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.



Если текст книги отсутствует, перейдите по ссылке

Возможные причины отсутствия книги:
1. Книга снята с продаж по просьбе правообладателя
2. Книга ещё не поступила в продажу и пока недоступна для чтения